Открытие

Наслушавшись всякого про золото, Игорь стал проситься с Куликовым в тайгу на поиски. Но и Люба не отставала. И в конце концов геологу пришлось взять их обоих на один из выездов.

Они выехали поутру на вездеходике, у которого брезент был линялый и в дырках. Машина поднималась на Горбач с такими потугами, что казалось временами: вот-вот она покатится назад по улице Мира, до самого Витима, а потом исчезнет в его волнах.

Игорь не вскрикивал на поворотах дороги, как Люба, но голову втягивал в плечи. Однако страхи были напрасны. Куликов выгонял машину на Горбач, согласуясь с мощностью мотора.

— Домики, будто игрушечные! — кричала с заднего сиденья Люба. — Люди, точно букашки!

Город открывался со всех сторон. И везде он был деревянный, построенный из того листвяка, что срубили здесь же, отвоевывая когда-то террасу у тайги. Только здания райкома партии и приискового управления выделялись своими кирпичными стенами. А так город был серый — избы, заборы, убранные огороды, топольки и черемухи с облетевшей листвой. Совсем серый по сравнению с окружающей его тайгой.

Машина въехала в золотое обрамление Витимска. Последние натужные выхлопы — и она углубилась в тайгу. Справа и слева закачались рыжие лиственницы. Под колесами зашуршала опавшая лиственничная хвоя. Отмершие иголки бились в стекло, летели с лиственниц на дорогу. Лужи были затрушены хвоей, из под колес расплескивалась оранжевая каша. Вся дорога была в золотом наряде. Куликов из-за этого покрывала не видел рытвин и не успевал лавировать между ними. Машина подскакивала и гремела металлическими суставами.

— Нет же, чтобы людям вот это золото ценить, — сказал Игорь, вертя головой во все стороны. — Сейчас вы насобирали полную машину и привезли в город сдавать!

Куликова затрясло от смеха, казалось, он хочет достать своим острым носом баранку.

— Велосипед мечтаешь купить? — спросил Куликов. — Или мотоцикл?

— Нет, — ответил Игорь, — я бы Митьке Шмелю помог корову купить.

— Смотри-ка ты, — протянул Куликов. — Оказывается, трудно отделить вас уже от Митьки...

— Семья у них большая, — объяснила Люба, — трое детей... Попробуй всех накорми, обуй да одень.

— Да, — сказал Куликов, — много еще неустроенных людей. Но всех по отдельности не пережалеешь. Когда-то и я пытался каждому несчастному помочь. А потом понял — очень это неэффективно получается... Надо делать главное дело, и помощь придет автоматически, сразу всем, в том числе и тебе самому...

Начался спуск в глубокий распадок. Из-под колес вырывались камешки и катились под откос. Видно было, как прыгали они по траве, били в деревья и падали в ручей. У Игоря от этой картины в спине зарождались мурашки. А Люба припала к нему, вцепившись в плечо. Тут уж было не до разговора. Да и как возразить такому умному человеку? Только бы он не отвлекся от дороги и не забыл про баранку!

Но Куликов был водителем ловким. Он заглушил мотор, и вездеход скатился в долину. Въехали на главную улицу прииска.

Люба снова завертелась на сиденье. Но на этот раз она молча вглядывалась в поселок.

Игорь тоже насторожился. Что-то в поселке было странное. Ни одного человека на улицах. В огородах лебеда, полынь и крапива. И скрипели ставни у магазина с вылинявшей вывеской: «Золотоскуп»: «кр-р-р, кр-р-р».

— Никто не живет, что ли? — спросил Игорь.

— Заброшенный прииск... Радостный, — ответил Куликов, подгоняя машину к речке. — И Витимску то же грозит, между прочим. Это не корову купить — найти коренные источники золота...

Машина остановилась. Куликов надел свою новенькую фуражку с бронзовой эмблемой горного инженера и выпрыгнул на гальку. Люба последовала за ним. Игорь взял свой молоток и тоже соскочил на землю.

Галька хрустела под ногами, как в дикой тайге. Ленивая прозрачная Шаманка по-хозяйски обглаживала ее. Палые листья и хвоя сбивались у валунов желтыми язычками. Этот осенний хлам усиливал впечатление, будто тайга вытеснила отсюда человека. «Неужели здесь не осталось ничего полезного?» — подумал Игорь.

Он вгляделся внимательнее в ручей. Между белыми камешками, синими, серыми, бурыми золотились желтые.

Игорь наметил самый золотой и полез в воду. Резиновые голенища смяло напором воды, ноги свело холодом. Но Игорь подобрался к золотистому камню и сунул в воду руку. Вокруг потолстевших пальцев засеребрились струйки. Все ближе, ближе ко дну. Раз — и пальцы ухватили камешек. Игорь поднес его к глазам. В покрасневшей ладошке лежал обломок серого камня, усеянный золотой крупой.

— Матвей Андреевич! — закричал Игорь.

— Что, самородок нашел? — спросил Куликов, улаживая рюкзак за спиной.

— Похоже на золото! — отозвался Игорь и понес ему камень на ладони.

— Неужели? — вскрикнула Люба, и в ее глазах засверкали золотинки.

Куликов усмехнулся и взял камень.

— Неплохая находка для первого раза, — похвалил он и кинул камень в речку. — Серый сланец с пиритом... Сегодня нам много таких камней попадется... На них даже корову не купишь.

— Тот самый пирит, про который в легенде рассказывается? — спросил Игорь. — Что оказался вместо золота у Алешки Фартового?

— Тот самый, — ответил Куликов.