Отложенное самоубийство

Высокая, совершенно обнаженная фигура появляется в спальне и ныряет ко мне под одеяло. Я чувствую тепло и нежность Ланиного тела. Чувствую ее требовательные руки. Хочу! Хочу!! Хочу!!!

— Я сегодня тебе буду мстить, хрюнтик, за то, что ты заставил меня скучать! Это будет самая мстительная месть! Эротодраматичная и непристойноофигительноразвратная!

Боже! Я рывком сбрасываю одеяло на пол, грубо заставляю Лану встать в коленно-локтевую позу и врываюсь в нее. Африканская страсть — невинное подглядывание за девочками в туалете детского сада по сравнению с тем, что я сейчас испытываю. В этой спальне какой-то сумасшедший разгул похоти. Еще минута, и я больше не могу сдерживаться…

Когда все заканчивается, я с ревом попавшего в ловушку хищного зверя откидываюсь на подушку. В истоме лежу на спине, душистая голова Ланы на моем плече. Еще успеваю услышать мягкое мурлыканье: «Вот оно, бабское счастье. Мурррр…» — и проваливаюсь в чернильную пропасть. Брык, и все!

До утра никаких кошмаров, привидений, исчезнувших детей. Но вытаскивает меня из чернильной пропасти не кто иной, как пропавший человек-пингвин. Тоже мне, потеря потерь! Мобильник греется от его нетерпения. Крюкль непременно хочет знать все подробности моей вчерашней встречи с Алоисом Кальтом. Своим любопытством он временно заменяет Лукаса.

В спальне я один. Слышу шум льющейся воды за стенкой. Лана, видимо, в душе, смывает с себя вчерашние впечатления. Рассказываю Крюклю про свой визит к «Баварскому монстру». Слышу в телефоне возбужденное карканье:

— Значит, Кальт все-таки признался, что это Беа убила Ханса и Гретель? Я же с самого начала знал, что убийца — его стерва!

Никак не пойму злорадной радости Крюкля. Ну, знал, ну, прав, и что? Что уж сейчас-то волноваться? Или человек-пингвин вожделеет почетную грамоту «Лучшему полицаю миллиарда населенных миров»?

— А куда она дела тела?

— Этого Кальт мне не сказал. Надеюсь, что в следующий раз расскажет.

— Мои поздравления, герр Росс! Хорошая работа. Еще немного надавить на старого ублюдка, и трупы детей будут найдены.

— Я думаю, от них сейчас мало что осталось. Прошло двадцать лет.

— Вы правы, но родителям важно наконец-то похоронить своих детей по-христиански. Они смогут оплакивать их, навещать могилки. Это Бавария! Мы все здесь добрые католики. Наверное, знаете, что даже папа римский отсюда родом?

Вот уж не думал, что Крюкль так сентиментален, по его виду этого не скажешь.

— Что вы думаете делать дальше, герр Росс?

— Попытаюсь найти некоего Харуна. Кальт утверждает, что Харун может подтвердить его алиби.

Коротко пересказываю Крюклю слова Кальта о Харуне, Наджие, Густаве Гоншореке.

Крюкль дотошно выспрашивает все детали разговора и напоследок доброжелательно каркает:

— Советую вам для начала позвонить в Лейденский университет. Спросить там про этого врача Гоншорека. Может быть, он знает, где найти Харуна.

— Спасибо, так я и сделаю.

На этом разговор заканчивается. «Чюсс! — Чюсс!»

В спальне появляется Лана. Розовая богиня, завернутая в банное полотенце. Или удовлетворенная кошка?

— Вставай, лежебока! Будем завтракать!

Встаю. Машинально поднимаю рольставни.

Глава 9

Фаршированные перцы закончились. Окончательно и бесповоротно. Роюсь в холодильнике, ищу там обед. Напрасно ищу. Без паники! Если в холодильнике обеда нет, значит, его нужно купить. Логично?

С минуты на минуту за мной заедет Федя. Нам предстоит увлекательная поездка на «шрот». После завтрака Лана доставила меня домой, чмокнула в нос и умчалась. Лана привезла, Федя увезет — передают из рук в руки, как посылку. И не забыть про велосипедное колесо! Я не хочу, чтобы крепкая мужская дружба Лукаса и Джейсона дала трещину.

Пока Феди нет, можно созвониться с Мариной. Узнать, как там Наташа, жива ли еще? Колеблюсь. Конечно, прошедшей ночью были нарушены все мои принципы и идеалы. Но у меня, как у большинства мужчин, сердце состоит из множества отделений. В одно отделение помещаются чувства только к одной женщине. Постепенно сердце заполняется. Сколько еще есть незанятых отделений, я не знаю. Но точно есть. В общем, Марина — это жена Марина, а Лана — это распутная кошка. Они в моем сердце не пересекаются. Это правда, пусть даже женская половина человечества мне не поверит.

Видеозвонок в Казахстан. На этот раз у компьютера собрались все наши: Марина, Саша, Лукас. У них день, ближе к вечеру. Разница во времени с Баварией пять часов.

— Привет! Как дела?

Марина слабо улыбается мне. Лукас с Сашей приветственно машут руками.

— Привет, дорогой! Дела у нас не ахти.

— Как Наташа?

— Радоваться нечему. Пока дышит, вот и все, что можно сказать хорошего. Чаще в беспамятстве, чем в сознании.

— Мне очень жаль.

Марина переводит разговор на другое:

— Как ты? Что у тебя нового?

Коротко рассказываю ей про предложение Крюкля, визит Райнеров, признание Кальта.

— Ты будешь искать могилу детей? — интересуется Марина.