Отложенное самоубийство

Заканчиваю разговор с любопытной теткой Аллой и бреду на кухню. Не стану я делать никаких блестящих открытий в кулинарии, а тупо сварю себе пельменей. С этим я справлюсь. В морозильнике лежит целый мешок. Пельмени — настоящие русские. Куплены в русском магазине. В Нашем Городке процветают три магазина, торгующие русскими продуктами: икрой, варениками, пельменями, сгущенным молоком, кефиром, конфетами, колбасой, печеньем… Всем на свете. Есть даже портвейн «Три семерки», известный в народе как «Три топора». В русских магазинах есть отделы деликатесов братских народов: польский, румынский, украинский, казахский… Польская водка, румынская брынза, украинское сало, казахстанское казы и многое другое. Как любит приговаривать Яша Бельцман (еще один знакомый): «Вот так мы здесь и мучаемся!»

Я не мучаюсь. Сварил пельмешек, поперчил, добавил в тарелку сметаны, приготовил кофе со сливками. Обед готов. Кушай, дорогой, только не обляпайся!

После еды решаюсь прочитать сказку братьев Гримм «Гензель и Гретель». Беру толстенный фолиант на немецком, укладываю себя на диван и читаю про лесной дом из хлеба с окнами из сахара и крышей из пряников, про ведьму-людоедку, которая ест детей. Страшненькая сказка. Даже задремал, чтобы не бояться.

Лежа на диване, дотянул до пяти часов. Было трудно, но я справился. Удары колоколов напоминают, что пора вставать и включаться в беспокойную жизнь. Костюм, рубашка, галстук в тон. В гостях встречают по одежке, а провожают по заднице. Пинками. Сигнал мобильника зовет меня на улицу. Это Лана. Прислала эсэмэску. Как маленькая: «А Вадик выйдет?» Оглядываю себя в зеркало. Да уж. Наш пострел изрядно постарел! Стих такой.

Леди-кошка сегодня прямо с работы. Мое наблюдение подтверждает ее строгий деловой костюм а-ля бизнесвумен, строгий деловой парфюм и строгий деловой макияж. Сразу видно, что это не какая-то вульгарная помазюка в туалете ночного клуба, а минимум сорок минут работы профессионального стилиста. На заднем сиденье лежит бриф-кейс из дорогой кожи.

После взаимных приветствий Лана сразу сообщает «Кашкаю» бешеную скорость. Она хорошо знает дорогу в ту часть Нашего Городка, где живут Лиза с Себастьяном, сама там живет. Въезжаем на мост через Майн. С высокого моста открывается чудесный вид на замок. Огромное четырехугольное здание, как каменный корабль, величественно плывет на фоне багрового заката. Редкий дождь придает картине немного горечи, как капелька пряности сообщает пикантность редкому блюду.

Пересекаем серо-стальные воды Майна и углубляемся в заречную часть города. Один поворот, второй, третий, четвертый, пятый. Смотрю в окошко на редких прохожих. Вот шагает здоровенный толстый мужик в клетчатой шотландской юбке с маленькой азиаткой под мышкой. Может быть, и правда шотландец? Бессмертный горец Дункан Маклауд? На углу шумит кучка футбольных фанатов с длинными шарфами на шеях. Один, с заячьими ушами на резинке, размахивает бутылкой пива. Болеют за своих. Обгоняем парня на велосипеде. Он гордо подставляет холодному ветру с дождем пятнадцатисантиметровый колтун на голове. Разные мы — жители Нашего Городка, жители Баварии, жители мира, но все умещаемся на небольшом шарике. Он у нас один на всех. Запасного нет. Поэтому лучше не ссориться. А кто с мечом к нам придет, тот в орало получит! Такое правило.

— Мне по почте прислали штраф за превышение скорости. Щелкнули в городе, — жалуется мне Лана, разглядывая мелькающие домики. Почти приехали.

— Неудивительно, — бурчу я. Ее манера езды больше годится для Книги рекордов Гиннесса, чем для планомерного перемещения в пространстве. Но это мое субъективное мнение. — Много содрали?

— Я «полиняла» на двадцать пять евро! — зло шипит женщина-кошка.

— Терпимо.

— Нет, чтобы пожалеть девушку! Вот ведь хрюня!

Жадность не мешает женщине-кошке внимательно следить за номерами домов. Кажется, приехали. Паркуемся возле подъезда. Рядом мокнет красная «Мазда» Себастьяна. Лана выходит из машины вместе со мной. Понятно, больше не хочет скучать одна. Я помалкиваю. Просто звоню в квартиру Себастьяна. Дверь в ответ на звонок призывно жужжит — мы входим.

Себастьян встречает нас в полутемной прихожей. Улыбается, жмет нам руки. «Халло! — Халло!» Он высокий, полный, с красивой сединой на висках. Типичная немецкая внешность. Бюргер. За столько лет жизни в Баварии от совхозного специалиста ничего не осталось. Из кухни выбегает Лиза — невысокая, кругленькая, симпатичная. Я представляю Лану: «Мой водитель на сегодняшний вечер». Кошка-водитель застенчиво хлопает наклеенными ресницами. Следуя приглашению хозяина, проходим в гостиную.

В гостиной находится еще один человек. Навстречу нам с кресла встает незнакомый пожилой мужчина. «Халло! — Халло!»

— Юрген Уль, — представляется мужчина.

— Комиссар Уль! — со значением поправляет его Себастьян. — Мой старинный друг! Интерпол!