ОТМА. Спасение Романовых

Все четверо разом обернулись на казачий конвой. Казаки ждали в седлах у самой границы святилища. Там же стояли в шеренгу четыре паланкина с носильщиками.

В беседке все длилось молчание, и барон не выдержал:

– Николай Александрович, вы поняли, что я сказал?

– Роман Федорович, вы … шутите? – спросил Николай и вдруг улыбнулся.

Эту улыбку, странную, неуместную, могли видеть только дочери, и она их напугала. Ольга решительно направилась к отцу, поднялась по ступенькам.

– Папа́, тебе нехорошо?

Отец глянул на нее так, что она испугалась еще больше.

– Ольга Николаевна, я прошу вашей руки, – сказал барон.

– Как? – Ольга тоже улыбнулась.

Сестры подошли и встали рядом с отцом. Унгерн посмотрел каждой царевне в глаза и проговорил негромко и внушительно:

– Прошу вас, выслушайте меня, не перебивая. Ольга Николаевна, Татьяна Николаевна, Мария Николаевна, Анастасия Николаевна, имею честь сделать вам предложение руки и сердца. – И добавил для ясности: – Каждой …

Сестры молчали, и барон счел нужным повторить предложение, перефразировав:

– Прошу вас стать моими женами… – Нелепость этих слов, произнесенных вслух, ощущалась и самим бароном, тем не менее он выговорил их довольно уверенно. – Бракосочетание пройдет по буддийскому обряду, допускающему брак с несколькими женщинами. Эта акция имеет чисто политический характер и призвана усилить наш союз и поднять его престиж во всем мире – союз Великого Белого Царя и Белого Бога Войны. В остальном будем считать наш брак формальным, не предусматривающим исполнение так называемых супружеских обязанностей. Я намерен теперь же объявить о нашей помолвке. Прошу дать согласие немедленно.

Царевны молчали. Барон повторил:

– Прошу вас немедленно дать согласие. Отказ повлечет за собой трагические для вас последствия …

Романовы молчали. Барон отчеканил:

– Николай Александрович, благословите, или я пристрелю вас сейчас же, прямо здесь. Даю вам десять секунд.

Он расстегнул кобуру и положил руку на рукоять маузера – как ни странно, именно сегодня он был при оружии. За спинами Романовых никто из свиты этого видеть не мог, и потому казаки, офицеры, монахи стояли поодаль в молчании, не понимая, что происходит.

Кажется, прошел час или день, прежде чем Ольга произнесла:

– Я согласна.

– Согласна, – сказала Татьяна.

– Согласна, – сказала Мария.

– Согласна, – сказала Анастасия.

– Благословляю… – произнес Николай.

Барон застегнул кобуру и ударил в колокол, потом еще раз и еще, делая долгие паузы, чтобы низкий гул успевал долететь до синих холмов на горизонте и вернуться. Когда отгудело, выступил вперед.

– Господа, здесь, в этом священном месте, на пороге Шамбалы, счастлив сообщить, что я только что сделал предложение руки и сердца великим княжнам Романовым, и оно благосклонно принято. Ольга Николавна, Татьяна Николавна, Мария Николавна, Анастасия Николавна согласились стать моими женами. Церемония бракосочетания пройдет завтра в главном храме монастыря. Да здравствует его величество император российский Николай Второй! Ура!

– Ура! Ура! Ура! – грянули казаки.

Лиховский потянулся к кобуре, но Бреннер и Анненков схватили его за руку.

– Нет! Не сейчас! Завтра церемонии не будет! – сказал Анненков.

– Вам что-то известно? – сдавленно прохрипел Бреннер.

– Потом поговорим, – сказал Анненков.

– Говори сейчас, черт тебя возьми! – прошипел Каракоев.

– Я не ваш подчиненный, ротмистр, – процедил Анненков сквозь зубы. – В свое время узнаете.

И Анненков демонстративно отошел в сторону и встал в свите настоятеля.

Барон продолжал:

– После бракосочетания мы продолжим путь в Лхасу к его святейшеству Далай-ламе, который, без сомнения, благословит наш союз.

Настоятель улыбнулся и подтвердил свое согласие учтивым поклоном. Эта помолвка не была для него сюрпризом.

– Носилки моим невестам! – скомандовал барон.

Носильщики уже бегом несли к беседке паланкины. Унгерн подал руку Ольге и проводил ее, потерянную и покорную. Одну за другой посадил в паланкины всех своих невест, и носильщики засеменили к монастырю. За ними тронулась и вся процессия.

Барон, едущий верхом бок о бок с Николаем, глянул ему в лицо:

– Ваше величество, этот брак необходим.

Никогда до сих пор Унгерн не обращался к Николаю «ваше величество».

– Но не с четырьмя же …

Барон пожал плечами:

– Азия …

Под слоновий рев труб и дребезжание литавр процессия вошла в монастырь. Адская какофония, которую здесь почитали за музыку высших сфер, заполнила степь до гор и неба.

Настоятель объявил Николаю и барону, что на три часа дня назначил служение в храме, во время которого оракул должен дать благословение духов на завтрашнее бракосочетание. Барон удивился: что еще за благословение? Он не заказывал никакого благословения. Но настоятель объяснил: так полагается, это всегда делается перед свадьбой. Ну, раз надо, барон согласился.

Как только ламы отошли от военных, Анненкова и остальных мушкетеров окружили казаки конвоя.

– Сдать оружие! – приказал есаул.

– Что это значит?! – возмутился Бреннер.

– Сдайте оружие, Бреннер, вы арестованы, – приказал Унгерн, – все четверо.