ОТМА. Спасение Романовых

У меня прямо-таки повысилась температура. Так вот каким Ольге виделся наш разговор! Мир съежился и будто обветшал, износился, осыпался кучей мусора. Еще секунду назад я был героем, а обернулся назойливым болваном, от которого некуда деться. Там, в храме, я виделся себе таким бравым, легким. Выходит, она меня просто терпела – и мою руку!

Но это было только начало.

– О чем вы беседовали? – заволновалась Настя.

– Ни о чем, господи! Я вошла в храм, и тут он явился, как всегда … прятался где-то.

– Вы все время сталкиваетесь случайно, – сказала Настя.

– Мы уже полгода тащимся в одной упряжке, если ты не заметила! Думаешь, я на твоего Леонидика покушаюсь? Это смешно!

– В самом деле, Швыбз, ты уже всем надоела со своим морячком, – сказала Татьяна.

Я уже не подглядывал, только слушал. Меня били, душили, резали и топили – я подыхал ради них, я признался им в любви. Отма-а-а, Отма-а-а-а, ты ли это? Надо было уйти, но я боялся выдать себя. Если бы они меня застукали, я бы умер.

– Заткнитесь! Заткнитесь! Заткнитесь! – Настя чуть не плакала.

– Тихо ты! Папа́ разбудишь, – сказала Мария.

– Вы завидуете мне! Вы, Олька и Машка! Ваши Бреннер с Каракоевым – старые зануды. Вот вы и беситесь!

– Хватит! Давайте спать! Завтра еще ехать куда-то… – сказала Татьяна.

– Будет исполнено, госпожа гувернантка! – прошипела Настя.

– Как я устала от вас, от вас всех! От мужиков этих некуда деться, и от вас тоже, – сказала Ольга с тихим бешенством.

– Оля, зачем ты это говоришь? – печально протянула Маша.

– Нет сил, нет больше сил жить в этом нескончаемом таборе. Вечная казарма! Негде помыться! Нас везут в клетке, как животных, – все больше распалялась Ольга, хотя голос ее при этом звучал все глуше. – Некуда деться, некуда! Кто мы? Зачем мы? Лучше бы меня расстреляли большевики!

Больше я не мог этого слышать. Эти курицы – мои Принцессы? Я многое мог бы им простить – да все что угодно, – кроме заурядности. Этой пошлой водевильной сценой они разбили мне сердце. Я даже подумал в приступе безмерного разочарования, ну и пусть Барон возьмет их в жены. «Баронесса Отма»! Конечно, это было жестоко, и я тут же пристыдил себя.

Рискуя быть пойманным на месте преступления, я выбрался из кладовки, прокрался в свою комнату, упал на лежанку и моментально заснул …

Из записок мичмана Анненкова 26 декабря 1918 года

Уже несколько дней, как мы вышли из монастыря, а я не видел Государя и Царевен после сцены у ворот в Шамбалу. Меня не допустили к ним даже во время сборов в дорогу. Разумеется, после всех последних событий мне необходимо было с ними объясниться.

Я ехал рядом с вагоном Государя с четверть часа в надежде, что он появится в дверях, но он не показывался. Надо было решаться. Я спешился, на ходу встал на подножку и постучал.

– Войдите! – услышал я голос Государя.

Я вошел и встал по стойке смирно.

– Ваше Величество! Мичман Анненков для исполнения обязанностей адъютанта Вашего Величества прибыл!

Государь смотрел отчужденно.

– Не нуждаюсь более в ваших услугах. Подите вон и не показывайтесь мне на глаза, – сказал он негромко.

Я почувствовал, как вспыхнули мои щеки, будто их отхлестали перчаткой. Низвергнутый, я падал в пропасть, и где-то там, в душной глубине, уже кипела и чадила смола. Вагон качался и скрипел, и мне трудно было устоять по стойке смирно. Я вынужден был то и дело хвататься за стену, чтобы не упасть, и это лишало меня последних крох достоинства. Снаружи кричали погонщики, ревели верблюды, звенела поводьями и перестукивала копытами конница, а в отдалении, в середине колонны, два десятка голосов с посвистом горланили казачью песню.

– Ваше Величество, позвольте объясниться! – Голос противно дрожал. – В этом походе нет более преданного слуги Вашего Величества, чем я! Я здесь последняя Ваша защита – Ваша и Великих Княжон! У Вас более нет никого в целом свете!

Это была неслыханная дерзость, но в ту минуту я должен был заставить Государя выслушать меня. Вагон качало и кидало из стороны в сторону, и я приплясывал на месте, как паяц на проволоке. Более всего я боялся, что Государь расхохочется мне в лицо, но он безучастно смотрел мимо меня в стену, и я понял, что могу продолжать.

– Ваше Величество! Я узнал о помолвке Барона накануне от самого Барона.

Государь воззрился на меня в крайнем изумлении.

– Что?! Вы знали?!

– Так точно!

– Вы знали и ничего не сказали ни мне, ни остальным?

– Я боялся опрометчивых действий со стороны тройки и не хотел беспокоить вас понапрасну.

– Мичман, вы не только наглец, но … вы сумасшедший!

Государь всматривался в меня, силясь разглядеть признаки поразившего меня безумия.

– Государь, позвольте изложить все события того вечера и следующего дня.

И я рассказал все по порядку. Как я встретил Барона в пустыне, как он рассказал о своих планах жениться на Великих Княжнах, как я пытался его догнать, чтобы убить … Рассказал, как принял решение пойти к настоятелю и предложить ему сделку.

– Вы взяли бриллианты? И давно вы распоряжаетесь нашим имуществом?