ОТМА. Спасение Романовых

Они стояли у окна в кабинете дворца со стенами, расписанными красными и зелеными драконами, и смотрели в Драгоценный сад с поздними пышными цветами и перезрелой листвой. Николай курил.

– Нужно заставить Рейли передать свои предложения через меня, – сказал Анненков.

Он с болью заметил, что царь совсем исхудал, осунулся и даже немного сгорбился, чего раньше за ним не замечалось. Борода и усы выросли до своих обычных размеров, но при теперешней комплекции казались велики, будто с чужого лица. Голубые глаза осветлились почти до полной прозрачности и лучились глубокими морщинами. Обильно проступила седина. «Старик, – подумал Анненков, – совсем старик».

– На сегодня вы свободны. Желаю удачи с Рейли и жду с докладом.

– Слушаюсь, ваше величество!

Анненков повернулся по-военному. Уже у выхода царь его окликнул:

– Леонид!

– Ваше величество! – Анненков повернулся к царю лицом.

– Обращайтесь ко мне Николай Александрович.

– С вашего позволения, Николай Александрович, я предпочел бы обращение «государь».

– Эти церемонии давно уже неуместны.

– Дело не в церемониях. Просто так короче.

Николай посмотрел на Анненкова и рассмеялся:

– Хорошо. Идите.

Из записок мичмана Анненкова 28 августа 1919 года

Я ждал на лестнице дворца Потала, на нижних ступенях, но и с них уже открывался вид на крыши города и на рощу, где я застрелился. Пришел бурят-толмач – российский подданный родом с Байкала. Он прекрасно говорил по-русски.

Мы пошли вверх по лестнице. Потом – по многочисленным лестницам внутри дворца, пока на каком-то из верхних этажей не вошли в просторный зал с окнами на город, с частыми колоннами и стенами в красных коврах – свидание Рейли назначил именно там. Почему Далай-лама позволил ему? Или наши переговоры настолько интересуют Его Святейшество?

Мне указали на помост с диванными подушками.

– Подождите здесь, – сказал толмач и ушел.

Я сидел среди леса колонн, пронизанного солнечными лучами, будто лентами желтого шелка. Где-то ниже этажом длинно звучал гонг, и вместе с ним гудел хор, словно рой гигантских шмелей. Пятьсот монахов, населявших дворец, приступили к вечерней молитве.

Кто-то вошел и замелькал между колоннами. Рейли. Сел напротив меня среди подушек удобно, вальяжно. Улыбнулся. В руках у него был портфель.

– Я запомнил вас еще на Байкале, – сказал он. – Тогда на моих глазах вы совершили подвиг. И по дороге сюда, думаю, подвигов было немало.

– Я вас тоже помню на Байкале, – сказал я. – Тогда вы совершили подлость, а потом еще несколько по дороге сюда.

Рейли рассмеялся. Разумеется, мы говорили по-русски.

– Вы еще так молоды… – сказал Рейли.

– Почему мы встречаемся здесь?

– Ну, это просто. Во-первых, чтобы придать нашей встрече бо́льший вес. Согласитесь, переговоры во дворце Далай-ламы – это совсем не то, что где-нибудь в лачуге на базаре. Во-вторых, чтобы показать вам, что Далай-лама такой же мой друг, как и ваш. Полагаю, у вас лично и у Государя Императора возникло представление о каком-то особом к вам расположении Его Святейшества. Это иллюзия. Он так же расположен и ко мне, как персоне, представляющей британские интересы. Поймите, Его Святейшество политик. А за моей спиной вся мощь Великобритании, которую он уже имел случай испытать на себе в девятьсот четвертом году, когда ему пришлось бежать из Лхасы от наших войск.

Я не собирался обсуждать с ним Святейшего.

– Что вы хотели предложить Государю Императору?

– Мне нужно встретиться с ним лично.

– После того как вы два раза пытались его убить?

– О чем вы?

– О Байкале и нападении тангутов.

– Бог с вами! Я всего лишь хотел освободить Государя и Великих Княжон из плена этого безумного Барона.

Немыслимая наглость! Хотя я, конечно, не ждал, что Рейли засмущается и покраснеет.

– Вы стреляли в нас!

– Вы тоже стреляли в меня и убили подо мной яка, но я же не в обиде, – сказал Рейли. – Все меняется. Вчерашние враги становятся друзьями и наоборот. Примите это как взрослый.

Он улыбнулся по-доброму. Хотел задеть меня моей молодостью.

– Я уполномочен передать личное послание короля Георга Пятого его двоюродному брату Николаю Второму без посредников.

– Ваша личная встреча с Государем Императором невозможна. Это решение Его Величества. Если у вас есть письмо от вашего короля, можете передать через меня.

– Это исключено. Только личная встреча.

– Ну что ж… – я поднялся. – В таком случае никакие предложения Государя не интересуют. Это собственные слова Его Величества, которые он повелел мне передать.

Когда я уже почти достиг выхода из зала, услышал голос за спиной:

– Постойте!

Рейли догнал меня. Достал из портфеля довольно пухлый пакет, запечатанный сургучом с оттиском какой-то печати.

– Это личное послание Георга Пятого к Государю Императору. Внутри письмо и некоторые бумаги. Но сейчас я его не отдам. Завтра в девять утра я буду у ворот Драгоценного сада. Вы выйдете ко мне, получите этот портфель и немедленно доставите Его Величеству.

– Договорились.

На выходе из зала нас ждали толмач и лама.