ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 1 )

Террор обладателей войсковой арматы повлиял окончательно на верных

правительству Козаков. Только третья часть их, в числе двух тысяч, дождалась

Конецпольского. Коронный гетман примкнул эти две тысячи к своему войску, и занялся

умиротворением края, взволнованного выписанными запорожскими козаками как

называли их современные Великоруссы, или тписчжамщ'&ш называли их Поляки.

Под влиянием летописных вымыслов, козакопанскую усобицу 1630 года у нас

обыкновенно представляют религиозною борьбою, в которой козаки играли роль

защитников православия. Но Конецпольский и его ротмистры-католики охраняли от

козацкого буйства даже такие монастыри, как Печерский. Украинские летописи, с го-

164

ОТПАДЕНИЯ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ.

лоса зааорожских интриганов, повествуют, а наши историки вторят им, будто бы и

старший сын Иова Борецкого, Стефан, в звании сотника взбунтовавшихся Козаков, пал

в битве с войском Конецпольского, тогда как он благополучно состоял в домашнем

почте князя Радивша, а сам Иов Борецкий так был далек от участия в козацком бунте,

что, по его усмирении, московские вестовщики видали его среди козацкой

антиреводюционной рады в качестве просителя милостыни на церковное строение.

Конецпольский прогнал Козаков с правого берега Днепра на левый, запер в

Переяславе и, после трехнедельной блокады, принудил покориться на Куруковских

пунктах. Странное пристрастие к одной воюющей стороне и еще более странная

неприязнь к другой, при вопиющем у нае отсутствии исторической критики, завели

наших историков так далеко, что они представляют Конецпольского побежденным в

„Переяславской войне*. Но в „Пактах с Запорожскими Козаками* коронный гетман

обращает к своим победителям такое слово:

„Глубоко оскорблен маестат его королевской милости, нашего милостивого

государя, Запорожским Войском, которое Тарас вывел на власти. Великое преступление

совершили козаки тем, что Чорного Грицка Савича, поставленного над ними от его

королевской милости старшим, не только за такового не признали, но, набежав на него

неожиданно и поймав, жестокосердо замучили. Не простительно виновны они в том,

что в прошлом году, втогнувшись в Черное море, наделали много вреда в турецких

владениях. Еще преступнее поступили они, когда одних принудили насилием, а других

мнимым ломаньем веры, в которой никому не сделано никакой кривды, подвели в

нападению на королевские хоругви, стоявшие по квартирам.

„Но, так как, признав себя виновными, они столько раз и письменно, и чрез послов

униженно просили нас о пощаде; имея, кроме того, в виду, что немалая часть

Запорожского Войска пребыла непоколебимо в своей верности и послушании при

королевском войске, и не желая, чтобы погибли запорожские козаки, оказавшие так

много услуг королю и Речи Поснолитой и покрывшие себя славою,—отпускаю ныне

всем им вину их, но под следующим условием.

„Хотя все они называют себя виновными, и все просят помилования за

произведенное кровопролитие, считая заслуженным наказанием понесенные ими

утраты; но Тарас Федорович, будучи ихъ

.

165

предводителем, оказывается виновнее всех: ибо, по его внушению и от его имени,

начали твориться все эти злодейства. Поэтому, не : отрицая его виновности,

Запорожское Войско питает надежду на милосердие его королевской милости, что,

отпустив козакам чрез меня вину, наш милостивый государь простит и того, который

должен был исполнять то, чего желало все войско, и просило меня оставить его под

войсковым секвестром до дальнейшего объявления королевской воли. На что я, но

горячей просьбе обеих частей Запорожского Войска, согласился, с тем чтоб они

обязались немедленно исполнить решение его королевской милости, лишь только оно

воспоследует.

„Постановления Куруковской коммиссии должны остаться неизменными во всех

пунктах своих. Запорожские козаки обязались тем, которые теперь, не взирая на

запрещение его королевской милости и волю старших, пошли на море, строго наказать,

предводителей похода выдать и челны сжечь. Обязались также отдавать всякое

уважение тем, которые остались верны своему долгу, сражаясь вместе с войском его

королевской милости, так как ради их заслуг оказано помилование и прочимъ" *).

Покоренные панским оружием козаки снова принесли, как и пять лет назад,

торжественную присягу на верность королю и республике. После присяги вписаны

были в шеститысячный реестр заслуженные козаки, которых исключили было из него

за их вины. Войско Запорожское взялось наблюсти, чтобы все выишсчики разошлись

по своим домам. Старшим козацким коронный гетман приказал быть Тимошу

Михайлбвичу (козаки называли его Тимошем Орендою, или Арендаренком), как

человеку, по словам документа, доказавшему свою верность, мужество и опытность в

рыцарских делах Речи Посполитой. Этот старший произнес отдельную присягу,

которою обязывался воспрещать хождение на Запорожье козакам, не состоящим на

королевской службе, не сзывать в купы ни охотников, ни выписчиков, напротив карать

всех, кто бы отважился это делать. Вслед за своим старшим, войско присягнуло сжечь

все морские челны, и тех, которые не состояли на королевской службе, не принимать к