ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 3)

обеспечить за родовитыми представителями своего промысла полумужицкое

панованье, а за миллионы земляков, погибших под саблею и в татарской неволе,

вознаградили они свое русское отечество небывалым голодом и мором.

Двукратным изгнанием панов из наследия по предках и троекратным опустошением

цветущего края—они приучили мужиков к разгульной жизни на счет людей

трудолюбивых, и теперь, под Белой Церковью, возвратили озлобленным

землевладельцам все их нрава над одичалым народом, не освободив родного края даже

от жидовской эксплоатации, которой приписывали панские преступления против

иосиольства. Церквам, козаковавшим шляхтичам и мещанам вернули козаки то, чем

они пользовались до Хмельшггчины; но многие церкви и школы сгорели, мещане от

пожаров и военных грабежей обнищали, и широкия пространства недавно еице

многолюдного, богатого, обильного даже в мужичьем быту края превратились в такия

пустыни, как будто там никогда ничего не было“.

Из-за чего же было пятнать русское имя столькими злодеяниями, проливать реки

человеческой крови, причинять столько несчастий и страданий не только Шляхетскому,

но и Козацкому Народу? беспутный, бесчестный и лишенный чувства своего

достоинства Народ не задавал себе подобных вопросов. Он, как и его Козацкий Батько,

умел только пьянствовать и злиться. Злился на панов за то, что не дали ему истребить и

самого имени ляшеского. Злился на Татар за то, что эти, как и он сам, воры по ремеслу,

бились отважно только в задоре, а йотом трусили и вознаграждали себя за поход

пленением своих союзников. Злился на Москалей за то, что не хотели участвовать в его

безбожных предприятиях.

На общечеловеческом суде нет ничего преступнее вероломства и предательства; но

когда эти преступления делаются причиною гибели многого множества своих и чужих

людей, тогда нашему бедному сердцу остается утешать себя только надеждою, что

широкая картина вероломства и предательства, созерцаемая нами в прошедшем,

широко распространит отвращение к вероломству и предательству в настоящем.

Глава XXIX,

Результат козацких бунтов.—Неизбежность .—Козаки переселяются в московские

владения.—Козацкая интрига в Турции.—Поход в Волощину.—Битва под горою

Батогом.—Козаки побиты в Волощине.—Финансовая и нравственная

несостоятельность панской республики.

Печален был результат подвигов Хмельницкого. Сотни и сотни тысяч людей тлели в

земле, валялись непогребенными по ле сам и болотам, по заглохшим полям и

пепелищам, а не то—находились, как предмет позорного торга, в руках у Татар,

которые появлялись иногда с этим товаром даже на козацких ярмарках и отдавали

обременявшего их пленника за лук и десяток стрел, как бы в благодарность за то, что

козаки бывало отдают им шляхтича за нюх табаку. Множество Руси, освобождаемой

Хмельницким из-под так называемого ляшеского ига, работало в турецких сералях, па

морских каторгах и даже за пределами Турции, у Персов и других азиатских народов.

Край был теперь малолюден и голоден. Многие города и бесчисленные села оставили

по себе только поросшие бурьяном пучугуры* Широкия пространства, кипевшие

прежде земледелием и промыслами, обратились в такую молчаливую пустыню, какую

видел в южной Руси Плано Каришяи после Татарского Лихолетья.

Ко всему этому присоединилось моровое поветрие. Вдоль широкого

козакотатарского шляху, от Берестечка до Случи, переколело множество татарских и

жолнерских лошадей, валялись десятки тысяч Козаков, побитых восторжествовавшими

папами и голодом. Вернувшись в отчуждавшуюся плуга Украину, многолюдные толпы

охотников до козацкого хлеба увеличили голод остававшихся дома и принесли им

заразительную смертность. Осень 1651 года была теплая, а зима мокрая. Зараза,

известная под именем черной смерти (mors nigra), по следам козакотатарских

вторжений вторгнулась в глубину польских владений, точно ядовитое дыхание Хмеля,

и покарала панов за те грехи, которыми они породили беспощадную ко-

затчнну. Черная смерть предвещала им общее затмение панской республики,—

ogolne zacrnienie zicmi nasze'j, пишут Поляки,—затмение земли, просвещенной

обманчивым светом, при котором все русское казалось польским. Черная смерть

покрыла заразительным трауром своим и Малороссию, в наказание за то, что она, в

лице своих могилян, польскую тьму начала признавать светом.

В прежния времена Малоруесы, подъучиваемые запорожцами, жаловались на

панские порядки, на жидовские аренды, на жолнерские грабежи и насилия, которые

казались им нестерпимыми. Теперь все ото к ним вернулось, но уже не с прежним

характером соглашения взаимных нужд и выгод. Паны, отвоевавшие некогда съобща с

подданными плодородную землю у неприятелей св. Креста, пришли теперь к своим

подданным, точно в неприятельский лагерь; а подданные, разучившись добывать

вместе с ними насущный хлебъ' смотрели на них, как на своих поработителей. Даже

работать один только день в неделю на пана, как требовали от них под Берестечком,

казалось им невыносимым бременем.

С другой стороны, ни паны, ни козаки не были довольны Белоцерковским миром,

также как и Зборовским. Те и другие были приневолены к нему тяжкой