Отправляемся в апреле. Радость с собой, беду с собой

— Пока здесь корни не пустили, советую — перебирайтесь к нам! — уговаривал Костя.

Постовой обдумывал предложение. Задержанный леспромхозовец уныло переступал с ноги на ногу.

— А потом и дальше махнем с новым «десантом»! — заманивал Костя и поторапливал: — Ну?

— Там поглядим, — обнадеживающе ответил постовой и попрощался за ручку.

— А как ваша фамилия? — решил основательнее познакомиться Плетнев.

— Разгонов.

— У! — только и смог выговорить Костя.

Глава пятьдесят первая

Максим Петрович, уминая ногами душистые стружки, делал перегородку в очередном двухэтажном доме постоянного поселка. Из прорабов с Ершика его снова перевели в Кедровый бригадиром плотников — трудно было найти для этой работы лучшие руки. Двое из его плотничьей бригады выстругивали рамы, еще двое стучали молотками в коридорчике будущей квартиры.

В обеденный перерыв они ушли в столовую, а бригадир сел на подоконник и стал пить из бутылки молоко, с аппетитом отхватывая большие куски свежего хлеба. У строящегося вокзала увидел Наталью Носову. Она опять обучилась новому делу — стала бригадиром маляров и штукатуров. Вася Ракушкин в деревянном ящике готовил раствор, помешивая палкой. Максим Петрович знал, что Наталья возила Васю в Москву, а вот что ей там про него сообщили — не известно. Сама Наталья не рассказывала, а люди стеснялись выпытывать. Знали только, что пьет Вася какие-то таблетки, вроде бы стал спокойнее, но похохатывает по-своему.

Давно поняли горемовцы, что не мужа себе выхаживает одинокая Наталья, а скорее сына, а лучше того сказать — брата младшего. Никто больше не подсменивался, не ехидничал. Даже Полина Мездрина, которая раньше делала всякие намеки, утихла и, говорят, дала Наталье адрес одной шурдинской знахарки. Сама Полина когда-то ездила туда не раз, но ей не помогли бабкины «присушки»: женился солдат Владик на молдаваночке, уже и сынок растет у него на Малайке…

— Здравствуйте, Максим Петрович!

Бригадир шагнул навстречу главному инженеру, поздоровался за руку.

— С трассы, Валерий Николаевич?

— Да. А сейчас вот на вокзал пришел взглянуть.

— Поднимается вокзал, — кивнул на окошко плотник, — скоро уж под крышу залезет.

Они вместе стали у окна. С высоты второго этажа было хорошо видно, как вырос постоянный поселок. Уже работал магазин, достраивалась столовая. Вдоль линии стояли небольшие постройки для дежурного будущей станции, для вагонников, путейцев. Вокруг вокзала утрамбовывалась площадка под заливку асфальтом…

— Да-а… — задумчиво проговорил Заварухин.

— Ага, — живо подхватил Максим Петрович, словно поняв, о чем думает главный. И добавил лихо: — Всех обманем — построим, а жить не станем!

Заварухин взял его за рукав, подвел к верстаку, предлагая присесть.

— Максим Петрович, — заглянул под мохнатые брови, — хочется мне узнать, почему вы не остались тогда в Айкашете? Ведь вам давали приличную квартиру и совсем уж хорошую работу, на большом комбинате. Почему не остались?

Максим Петрович посмотрел на Заварухина, прихватив нижней губой верхнюю, потом отвел глаза к окну.

— Жалеете?

— Нет, — мгновенно ответил плотник и передохнул с облегчением. — А вы, Валерий Николаич, говорят, пакет из главка получили, — сам задал он вопрос инженеру. — Извините, конечно, что спрашиваю.

— Получил, Максим Петрович.

— Отзывают, выходит, в Москву?

— Пока неофициально. Как говорится, прощупывание почвы. Предлагают подумать, взвесить…

— А что предлагают, Валерий Николаевич, опять извините за нескромный вопрос?

— Не до конца ясно. Не то отдел новый открывается, не то заменить кого-то хотят.

— Наверно, бюрократ завелся, — предположил Максим Петрович и, усмехнувшись, покачал головой. — Конечно, плохо ли им, в главке, заиметь человека, который вот на такой стройке мозоли натер, — кивнул за окно.

— Не знаю, Максим Петрович, как насчет мозолей, но для меня эта стройка — большая школа.

— А для нас, Валерий Николаич? Ведь люди по две, а то и по три профессии освоили. После такой стройки никакая другая не страшна.

Опять помолчали.

— Валерий Николаич, а все равно ведь вы с нами на новое место не поедете…

— Не поеду, Максим Петрович. Потому что… — смущенно начал Заварухин.

— Да вы не стесняйтесь. Я лично так думаю, — бригадир взлохматил пальцами брови, — нам-то бы очень хорошо, кабы вы в главк попали. Не думайте, конечно, что ради блата или еще чего.

— Что вы, Максим Петрович, мне и в голову бы это не пришло, — горячо заверил главный инженер. — Я догадываюсь почему…

— Вот именно, Валерий Николаич. Чтобы был там человек, понимающий нашу жизнь, чтобы интересовался не только тем, сколько лишнего грунта в болото ушло…