Отпрыск королевы-ведьмы

На челе у нее был урей древнеегипетской царской семьи; единственной ее одеждой было одеяние из тончайшего газа. Как облако, как видение, она вплыла в свет, отбрасываемый треножником.

Голос – голос, который, казалось, доносился издалека, откуда-то из-за могучих гранитных стен этого нечестивого места, – заговорил. Язык был Сайму неизвестен, но яростная хватка на его запястье становилась все яростнее. Этот мертвый язык, язык, на котором не говорили со времен зарождения христианства, был известен человеку, который был компаньоном сэра Майкла Феррары.

На Сайма нахлынуло быстрое убеждение – что нельзя быть свидетелем такой сцены, как эта, и снова жить и двигаться среди своих собратьев! Затем, в каком-то исступлении, он вырвался из удерживающей его руки и начал возражать современной науке против вызова древнего колдовства.

Подняв свой браунинг, он выстрелил – выстрел за выстрелом – в ту похожую на летучую мышь фигуру, которая стояла между ним и треногой!

Тысяча ужасных отголосков эха наполнили зал демонической насмешкой, прокатились по подземным переходам внизу и донесли конфликт звуков в скрытые места пирамиды, которые не знали звука на протяжении бесчисленных поколений.

– Боже мой!

Смутно он осознал, что доктор Кеан пытается утащить его прочь. Сквозь облако дыма он увидел, как фигура в черном повернулась; как во сне, он увидел бледное, блестящее лицо Энтони Феррары; длинные, злые глаза, горящие, как глаза змеи, были устремлены на него. Казалось, он стоит посреди хаоса, в безумном мире за пределами разума, за пределами владений Бога. Но его ошеломленному разуму открылся один поразительный факт.

Он произвел по меньшей мере семь выстрелов в фигуру в черном, и по-человечески было невозможно, чтобы все они не попали в цель.

И все же Энтони Феррара выжил!

Кромешная тьма заслонила зловещее видение. Затем впереди появился белый свет; и, чувствуя, что он борется за рассудок, Сайм сумел осознать, что доктор Кеан, отступая по коридору, кричал ему голосом, переходящим почти в визг, бежать – бежать, спасая свою жизнь – ради своего спасения!

– Тебе не следовало стрелять! – казалось услышал он.

Не сознавая никакого соприкосновения с камнями – хотя впоследствии он обнаружил, что его колени и голени кровоточили, – он карабкался вниз по этой длинной наклонной шахте.

У него было смутное впечатление, что доктор Кеан, спускаясь под ним, иногда хватал его за лодыжки и вставлял ноги в отверстия. Непрерывный ревущий звук наполнил его уши, как будто огромный океан бросал свои штормовые волны на здание вокруг него. Казалось, это место раскачивается.

– Ложись плашмя!

К нему возвращалось какое-то чувство реальности. Теперь он понял, что доктор Кеан убеждает его ползти обратно по короткому проходу, по которому они вышли из царских покоев.

Не обращая внимания на боль, он бросился на землю и двинулся дальше.

Наступила пустота, похожая на сон усталости, который следует за бредом. Затем Сайм обнаружил, что стоит в царских покоях, а доктор Кеан, который держал в руке фонарик, стоит рядом с ним и наполовину поддерживает его.

Реальность внезапно подтвердила себя:

– Я уронил свой пистолет! – пробормотал Сайм.

Он отбросил поддерживающую руку и повернулся к тому углу за кучей мусора, где был проход, через который они вошли в сатанинский храм.

Никакого отверстия видно не было!

– Он закрыл его! – воскликнул доктор Кеан. – Между этим местом и местом наверху шесть каменных дверей! Если бы ему удалось закрыть одну из них до того, как мы …

– Боже мой! – прошептал Сайм. – Дай нам выбраться! Я почти на пределе своих возможностей!

Страх дает крылья, и Сайм спустился по шахте с легкостью, похожей на птичью. Внизу …

– На мои плечи! – воскликнул он, глядя вверх.

Доктор Кеан спустился к подножию шахты.

– Ты иди первым, – сказал он.

Он задыхался, как будто чуть не задохнулся, но сохранил удивительное самообладание. Стоит оказаться в пограничном состоянии, и храбрость принимает новое обличье. Мужество, которое может бесстрашно встретить физическую опасность, тает в огне неизвестности.

Сайм, со свистом выдыхая воздух сквозь стиснутые зубы, с невероятной скоростью протиснулся через низкий проход. Они вдвоем с трудом пробирались вверх по длинному склону. Они увидели над собой голубое небо....

– Что-то похожее на огромную летучую мышь, – сказал Роберт Кеан, – выползло на первую ступень. Мы оба стреляли…

Доктор Кеан поднял руку. Он лежал в изнеможении у подножия холма.

– Он зажег благовония, – ответил он, – и произносил тайный ритуал. Я не могу объяснить. Но ваши выстрелы были потрачены впустую. Мы пришли слишком поздно…

– Леди Лэшмор…

– Пока пирамида Мейдума не будет разрушена, камень за камнем, мир никогда не узнает о ее судьбе! Время и я заглянули во врата ада! Только рука Божья вернула нас обратно! Смотри!

Он указал на Сайма. Тот лежал, бледный, с закрытыми глазами – и в его волосах было много белых волос!

Благовония