Отравленное яблоко (СИ)

Эл же взял один из осколков двумя пальцами и поднял на уровне глаз:

— Я не люблю их, — ответил он и выбросил осколок. Тот со звоном приземлился у ног Лайта.

— Раньше у тебя повсюду были зеркала, — «Даже в твоих глазах, любовь моя…».

— Я знаю, но… они предали меня, ты так не думаешь?

— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросил парень.

— Их предназначением было уберечь меня от удара в спину, — пробормотал детектив. — Зеркала окружали меня, чтобы я всегда мог видеть тебя, даже стоя к тебе спиной, — Эл вздохнул и, запустив руку под воду, подхватил горсть осколков и пропустил их как песок сквозь пальцы. — Это не сработало. Я смотрел в зеркала, но не видел. Я был слеп. И ты убил меня, — он коснулся своей щеки влажными пальцами, затем уставился на свои бледные, тонкие руки:

— Может, так даже лучше, — прошептал он, обращаясь, скорее, к самому себе, не отрывая глаз от своих ладоней. — Когда я смотрю и вижу… это тело…

Лайт нахмурился, услышав в голосе Эла едва заметную дрожь:

— Ты выглядишь как и раньше, Эл, — сказал он.

Эл с любопытством покосился на Лайта:

— Ты думаешь, что это то, что я хотел бы видеть?

Лайт не знал, что на это ответить. В конце концов, что Эл ожидал увидеть, вернувшись к жизни?

— Я купил еды, — наконец, сказал Лайт, не придумав ничего лучше.

Эл медленно кивнул и поднялся из неглубокой ванны. Вода струилась по нему и стекала на пол. Когда он оказался рядом и несколько случайных капель коснулись кожи Лайта, то тот осознал, что Эл лежал в ледяной воде. Лайту невольно стало холодно от мысли, что Эл провел в холодной ванне столько времени. Эл же беззаботно вышел из ванной, таща за собой мокрый след от воды.

— Эй! — Лайт пошел следом, обходя лужи, чтобы не промочить ноги. — Ты должен переодеться, слышишь? Ты промок.

Эл даже не остановился:

— Нет, спасибо, Лайт-кун. Я предпочту остаться в этой одежде.

Лайт возмущенно задохнулся и, потеряв самообладание, бросился вперед, хватая детектива за край мокрой белой футболки:

— Я не хочу, чтобы ты ходил по моей квартире в насквозь промокшей одежде!

Эл повернул голову и, без всяких эмоций, бросил:

— Ты вообще не хочешь, чтобы я ходил по твоей квартире, Лайт-кун.

Не выдержав, парень схватил Эла за плечи и рывком повернул к себе лицом:

— Я одолжу тебе свою одежду, пока твоя высохнет снаружи, — начал он, утягивая детектива за собой, но тот вдруг дернулся и, оттолкнув от себя Лайта, вжался в противоположную стену узкого коридора:

— Не трогай меня! — закричал он и что-то шевельнулось в черных неживых глазах. Он попятился, держась за подол своей футболки и оттягивая ее вниз.

Лайт потрясенно смотрел на него, потирая ушибленные ребра. Гордость все же взяла верх, потому Лайт, сдержанно кивнув, прошел мимо него на кухню.

Ему было плевать, идет Эл следом или нет, но тем не менее поставил на стол две тарелки и две пары палочек. Лайт чувствовал, как внутри разгорается обида. Эл и раньше был раздражительным, мстительным, непредсказуемым и временами опасным, но в то время он был управляемым и контролировал себя, но этот Эл был воистину жестоким. Лайт поймал себя на мысли, что скучает по старому Элу.

Он не разбивал зеркала, не сидел в ледяной воде, не кричал на Лайта, когда тот прикасался к нему, и не смотрел такими страшными, мистическими глазами.

В отражении чайника Лайт заметил, что Эл прошел на кухню и направился к зеркальцу, которое Лайт собрал по кусочкам.

— Отойди от него, — прошипел парень. Эл только ухмыльнулся, но направление сменил. Вместо этого, он сел за стол, пренебрегая своей странной позой, которая добавляла детективу особое очарование.

Вдруг Лайт заметил, что его одежда абсолютно сухая, но не стал ничего говорить. Кто знает, сколько в нем еще загадок.

— Держи, — Лайт поставил перед ним чашку с чаем, затем открыл картонную коробку с китайской едой и принялся выкладывать ее на тарелку. Лапша, жареный рис, кисло-сладкая свинина и обжаренные овощи. Небрежно бросив Элу его палочки, он сел на другую сторону стола: — Ешь.

Эл, не шевелясь и даже не мигая, наблюдал, как Лайт принимается за ужин.

Стараясь глотать как можно быстрее, чтобы не тревожить ободранное горло, Лайт заметил, что Эл продолжает сидеть как мраморное изваяние. Только черные глаза двигались на бледном лице.

— Это мой дом и мои правила, так что ешь то, что дают, — прищурился парень. — Я не собираюсь кормить тебя шоколадом.

Эл моргнул, словно оживая, затем протянул руку и взял одну из палочек, покрутив ее меж пальцев, а затем бросил ее обратно на стол.

— Ах, да, — Лайт глубоко вздохнул и, отложив свои палочки, поднялся из-за стола, — забыл…

Он подошел к выдвижному ящику и, пошарив там, вернулся к столу с вилкой.

— Вот, теперь, ради Бога, поешь, — пробормотал он, возвращаясь на свое место.

Эл снова застыл. Лайт демонстративно проигнорировал его, а когда почти доел свою порцию и поднял глаза, то заметил, что тарелка детектива по-прежнему полная.

— Почему ты не ешь? — как можно спокойнее спросил Лайт, отпивая чай из своей кружки.

Эл только молча пожал плечами.