Отравленное яблоко (СИ)

— Как пожелаешь. Вы с ним одного пола, он намного моложе, он сын заместителя директора японской полиции господина Ягами, ценного члена следственной группы, и, что самое главное, он подозреваемый в деле, а самая главная причина в том, что это ты его подозреваешь, ты знаешь, что он виновен.

— Во-первых, Ватари, я удивлен, что ты упомянул то, что мы одного пола. Неужели для тебя имеет значение то, что я, как это говорится, гомосексуал?

— Это не так, но… Рьюзаки, я не думаю, что он гомосексуал. Все его бывшие подружки…

— Я хочу напомнить тебе, что именно он стал инициатором подобного рода отношений.

— Рьюзаки, извини, что затронул эту тему, я не хотел тебе напоминать, что он сделал с тобой в тот день, но тебе не кажется, что он преднамеренно манипулирует тобой? Он еще совсем молод, у него играют гормоны, а ты приковал его к себе. Возможно, все, что происходит между вами, просто иллюзия. И, кроме того, разве могут нормальные отношения начаться с изнасилования?

— Я разобрался с этим, Ватари. Лайт-кун был наказан за то, что сделал со мной.

— Это хорошо, но что насчет других аспектов? Например, его возраст. Он еще не достиг совершеннолетия.

— Ему восемнадцать, Ватари, по европейским меркам он вполне способен отвечать за свои поступки. К тому же, не думаю, что ошибусь, если скажу, что до этого он не был девственником. Он популярен у девушек, как ты сам сказал.

— И тем не менее, Рьюзаки. Ему восемнадцать, а тебе почти двадцать пять. Он подросток, а ты взрослый человек. Если люди узнают о том, что за отношения между вами, этого не поймут. Все подумают, что ты принудил его к этому, чтобы удовлетворить свои сексуальные желания. Спрос всегда со старших.

— Это далеко от истины, Ватари. Мы с Лайт-куном глубоко уважаем друг друга. Я не чувствую, что он младше меня на семь лет. Мы кажемся ровесниками.

— Но по факту это не так, Рьюзаки! Тебе было уже семь лет, когда он только родился! А когда ему было тринадцать, тебе уже стукнуло двадцать! Его отец… Господи, Рьюзаки, его отец убьет тебя.

— Если Лайт любит меня, а я люблю его, то я не понимаю, почему господин Ягами должен злиться. Неужели он не хочет, чтобы его сын был счастлив?

— Рьюзаки, родителям не так просто принять такую новость. Я не сомневаюсь, что Лайт готов на все это, готов продолжать эти странные отношения, и я тоже не имею ничего против, но… Я не твой отец. Я люблю тебя не меньше, чем любой родитель любит своего ребенка, Рьюзаки, но я не ослеплен родительскими ожиданиями. Я знаю, что ты самостоятельный и взрослый человек, в моих глазах ты всегда был таким, но для семьи Ягами Лайт по-прежнему ребенок, сколько бы лет ему не исполнилось, и я очень сомневаюсь, что они захотят, чтобы их сын состоял в отношениях с мужчиной, который на семь лет старше него.

— Это всего лишь социальная стигматизация, Ватари. Люди поверхностны и смотрят на жизнь через призму моральных норм, не желая принимать жизнь без предрассудков.

— Мы с тобой это понимаем, Рьюзаки, но…

— Ватари, мы с Лайтом очень осторожны, никто и никогда нас не раскроет. Мы оба гении, в конце-то концов. Мы никогда не оставляем следов.

— Разве это не наталкивает тебя на мысль, что он так же преуспевает в том, что заметает свои следы как Киры?

— Я не отрицаю. Есть много вещей, которые заставляют меня думать, что он может быть Кирой.

— Тогда зачем? Зачем ты с ним спишь, Рьюзаки? Ты совсем сошел с ума… Это самый важный фактор из всех — если ты думаешь, что он Кира, то ты не должен его любить.

— Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Он самый красивый и обаятельный человек из всех, что я встречал. Сначала я пытался игнорировать свои чувства к нему, но теперь, когда мы так близки друг с другом… Я уже ничего не могу сделать, Ватари.

— Но, Рьюзаки, ты даже не пытался ничего сделать.

— Ватари…

— Нет, дослушай меня, Рьюзаки. Я очень беспокоюсь за тебя. Ты не понимаешь, что эти отношения с Лайтом меняют тебя. Я верю, что ты влюблен в него, но это опасно, очень опасно. Если есть даже мизерный шанс, что он Кира, то эта любовь убьет тебя. Я заметил, что ты подозреваешь Лайта все меньше и меньше. Ты не опираешься на факты, ты просто отказываешься верить в то, что он Кира.

— Вот оно что. Так ты считаешь, что я стал некомпетентным детективом.

— Я считаю, что ты стал некомпетентным детективом по отношению к Ягами Лайту. Ты потерял бдительность. С каждым днем ты влюбляешься все сильнее, а любовь слепа, Рьюзаки. Скоро ты перестанешь видеть в нем все недостатки и не сможешь рационально подходить к делу.

— Большое спасибо, я услышал тебя, Ватари. Я рассмотрел все аспекты твоего обращения и для каждого сделал свои выводы.

— Он все еще в твоей постели?

— Даже если он и Кира, то он может признаться в этом при наплыве чувств. Да и вообще, Кира он или нет, сейчас, пока у меня нет против него никаких доказательств, это ничего не значит. Я не могу сказать на сто процентов, виновен он или нет, так что пока это не решится, почему бы не побаловать себя?

— Рьюзаки, ты чудовищно заблуждаешься…

— В любом случае, я не помню, чтобы спрашивал твоего мнения, Ватари.