Отравленное сердце

Мой геральчиро издал встревоженный стон. Она осмотрела свое стойло, затем протянула лапу и сунула мне под ноги свой соляной камень. Улыбка тронула мои губы, но слезы продолжали течь.

– Ах, вот ты где!

Я повернул голову. В арке, ведущей к соседнему стойлу, стояла Дидре. То, что я ее не услышал, встревожило меня. Независимо от того, в каком состоянии я находился, мой обостренный слух обычно работал безупречно.

– Что такое? – Глаза горели. – Ты хочешь снова наброситься на меня?

На ее лице заиграла грустная улыбка.

– Нет. И я думаю, ты знаешь, что я никогда не собиралась этого делать. О, даже не пытайся, – добавила она, когда я поспешно вытер лицо руками. Дидре заправила локон за ухо и встала рядом с корытом с водой для Экзодии. – Не пытайся скрыть в себе самое прекрасное, что ты когда-либо демонстрировал.

– О чем ты говоришь?

– О твоей уязвимости. – Кузина опустилась на сено рядом с Экзодией и потрепала ее за заостренные уши. – Плакать – нормально, Ти, даже если Верховные приложили максимум усилий, чтобы научить тебя чему-то другому.

Я запрокинул голову и закрыл глаза, но и это не помогло. Мой подбородок дрожал. Разочарованный, я покачал головой.

– Я слабый.

– Это неправда.

Из меня вырвался дрожащий вздох.

– Азлаты не плачут, Дидре. И уж тем более я.

– Почему? Где это написано? Запрещают ли это наши боги? – Она фыркнула. – Каждый имеет право проявлять свои чувства, Ти. – После небольшой паузы Дидре добавила: – Ты тоже.

Я прикусил нижнюю губу и снова уставился прямо перед собой. Некоторое время нас окутывало молчание, прерываемое только успокаивающими звуками, издаваемыми Экзодией. Она положила свою лапу мне на ногу, а ее когти вонзились мне в плоть через штаны, но мне было все равно. Я не чувствовал ничего, кроме оглушающей внутренней боли.

– Что произошло в тот день? – спросил я. – Когда ты вонзила кинжал мне в сердце?

Дидре испустила тяжелый вздох в холодный воздух.

– Значит, ты тоже это почувствовал?

Я кивнул. В тот момент, когда демон вырыл себя из земли, произошло нечто странное. Как будто кто-то воткнул мне в кожу тысячи крошечных иголок, только чтобы потом их выдернуть. Мои органы болели, и чем свирепее становилась эта скотина, тем сильнее раздувалась тяга.

– Я не знаю, – сказала Дидре. Она взяла в руку стебелек и покрутила его между двумя пальцами. – Со мной что-то происходит, и я понятия не имею, что. – Кузина сглотнула. – Но то, что это было… создала я, Ти. Сама не знаю, как. Но оно было там, и я знала, что управляю им… с твоей помощью.

У меня голова пошла кругом от ее слов.

– С моей помощью?

Она кивнула.

– Вокруг твоего тела были нити. Они шептали. Я не могла их понять, но это был тот самый тон, который я… который меня…

– Который тебя что?

Она зажмурила глаза.

– Который всегда сопровождает меня в некоторых ситуациях. И в тот момент с демоном я воспользовалась дымом, исходящим из твоего тела, чтобы командовать существом. Словно я могла подключиться к тьме внутри тебя.

Я уставился на нее.

– Какого черта…

– Я знаю. – Она громко выдохнула. – Здесь происходит что-то странное. То, с чем никто из нас никогда не сталкивался. Это происходит прямо сейчас, постоянно, и мне страшно. – Дидре потерла грудь. На ее шее появились красные пятна. – Никогда ранее среди нас, азлатов, не было сообщений о подобных обстоятельствах. И что теперь? Что с Хеленой? Никто не имеет ни малейшего представления, какая сила в ней заключена. Элин, которая создает светящиеся шары и вызывает Ixod Veritas. Ты, у которого сочится какая-то грязь из тела. И я, которая… которая… – Она запнулась, потом прошептала: – Которая чувствует, что вот-вот столкнется со смертью.

Мое сердце подпрыгнуло.

– Что ты имеешь в виду?

Дидре посмотрела на меня в упор. Ее лицо, покрытое шрамами от прыщей, казалось таким открытым, таким уязвимым.

– Помнишь, как я смогла вылечить твое плечо после нападения Ixod? – Я кивнул, и она продолжила: – Я смогла это сделать, потому что пятно было гнилым, и я могла чувствовать энергию. Мне удалось подключиться к ней и восстановить. Связать ее снова воедино, ведь я подключилась к мертвой ауре. И когда из тебя исходили эти нити, это была та же самая энергия.

– Что?

Она рассеянно перебирала сено.

– Я понятия не имею, почему это происходит. Просто знаю, что это чертовски пугает меня, поскольку я не контролирую эту силу.

Слова Эмилля пронеслись у меня в голове. Ты говорил на другом языке. Дважды. Конечности застыли. Я вспомнил, как подключился к заклинанию смерти возле дома Джейме, чтобы поговорить с падшими душами. На другом языке. А потом снова, когда успокаивал незнакомую женщину в Мэйшоу. Возможно ли, что Дидре была настроена именно на это? На магию мертвых? Но какое я имел к этому отношение? Почему темная магия дремала во мне?

– Может быть, это из-за проклятия, – пробормотал я.

Дидре нахмурилась.

– Проклятия?

– Не притворяйся, будто не знаешь, Ди. – Я обхватил колени руками, прислонился спиной к телу Экзодии и наслаждался легким ветерком раннего утра. – До меня доходили слухи.