Отравленное сердце

Я подумала, что он не хочет ей говорить. Деклан признался мне, что его похитили, но он не станет говорить об этом. Мой желудок странным образом сжался. Я одарила Деклана нежной улыбкой. Он ответил взаимностью и быстро провел большим пальцем по обнаженной коже на моей шее. Я вздрогнула от неожиданности.

– Тебе удалось узнать что-нибудь о планах темных? – спросил Далзил. Он разминал руки и смотрел на меня. – У вас есть новый боевой план, чтобы сбежать из Круачейна? – Далзил колебался. – Ходят слухи, мол, они на пути неприкосновенности. Это правда?

Я как раз собиралась ответить, когда воздух прорезал громкий хлопок, за которым последовал хрип Дидре. Мой взгляд блуждал по сторонам, и тут я увидела дедушку позади нее, его рука все еще была поднята.

– Ау! – Ошеломленная Дидре уставилась на него. – Какого черта это было?

– Извини. – Натаниэль с сожалением скривил рот. – Там был клоп.

– О боги! – На лице Дидре отразилось отвращение. В панике она вытерла пот со лба. – Его больше нет? Нет ведь?

– Его нет.

Девушка с облегчением опустила плечи. Далзил прочистил горло, явно раздраженный несущественным прерыванием его речи.

– Пожалуйста, ответь на мой вопрос, Хелена. Слухи о неприкосновенности – правда?

– Я не могу вам этого сказать. Я не знаю.

Далзил выглядел расстроенным.

– Уверена?

– Ее держали взаперти в камере, – мрачно сказал Деклан. – Ты думаешь, босс позволил ей жить в своей хорошенькой комнате, посвящая в свои планы?

Никто ничего не ответил, но Далзил сжал челюсти, а Эльсбет отвернулась.

– Не принимай на свой счет, – пробормотала Изобель. – Наш народ не может позволить себе отставать. Мы должны быть на шаг впереди темных.

Натаниэль фыркнул.

– Темных… или скорее Верховных?

– Натаниэль! – крикнул Арчи.

– Этот старпер прав, – усмехнулась Грир.

– Как ты меня назвала, Грир? – Мой дедушка уперся руками в бедра. – Когда ты смотрелась в зеркало за последнее время?

– Когда родилась моя Эльсбет.

Я потерла глаза и устало огляделась. Эльсбет вздохнула и подошла к окну. Она откинула в сторону малиновую бархатную ткань и посмотрела в черную ночь. Внезапно печаль исказила привлекательные черты ее лица. Эльсбет вздохнула.

– Кораэль пора бы уже вернуться домой. Она всегда знает, чем занимаются люди в Тихом Ручье.

– Она наверняка скоро придет, – сказал Далзил, вставая с кресла и шагая за своей женой. Встав рядом, он с легкой улыбкой погладил ее по лопатке. – В конце концов, мятежные периоды Коры никогда не длились долго.

– Мятежные периоды? – спросила я.

Все в помещении затаили дыхание. Я чувствовала это очень хорошо. Обсидианово-черные глаза Дидре впились в мои, как будто она хотела что-то сказать.

– Хелена, – пробормотала Изобель.

Силеас в тревоге открыла рот. И вдруг меня осенило: они скрыли от Эльсбет то, что произошло. Ошеломление затопило мой разум. Тираэль принес в жертву собственную сестру, и эти люди так боготворили его, что взяли подонка под свою защиту?

Во мне вспыхнул гнев. Неудержимая, бушующая ярость. Я сжала руки в кулаки, но из них все равно вырвалось пламя. Изобель пожала плечами в ответ. Мои ногти впились в плоть. Мне с трудом удалось стряхнуть пламя.

– Кора не проходит через свою бунтарскую фазу, Эльсбет. – Я сделала глубокий вдох, чтобы не сорваться и не закричать на всех в этой комнате и спросить, что, черт возьми, на них нашло. Мой голос дрожал. – Твой сын передал ее Ixod Veritas. Он принес Кору в жертву так же, как принес в жертву меня.

Эльсбет уставилась на меня. Я увидела, как выражение ее глаз сменилось черной пустотой.

– Что ты такое говоришь? – Голос Эльсбет был не громче дуновения ветерка. – Что случилось с моей дочерью?

– Он предал Кору, – повторила я. – Она работает в Нокскартелле. Именно она пытала меня. Именно она утащила меня в Круачейн вместе с Ваалом, и именно она… – Мой голос сорвался. Деклан сжал мое плечо, и я набралась новой порции мужества. – В ней больше не осталось ни капли света. – Слезы застилали мне глаза, когда я подняла взгляд. – Мне очень жаль.

Тишина. Затем…

– Лгунья! – Паркет скрипнул, когда Далзил сделал шаг ко мне. Он скривил рот, его губы задрожали, а крылья носа угрожающе приподнялись. Заговорив, он приглушенно выдавливал из себя каждый звук. – Как только тебе пришло в голову произносить такую подлую ложь в наших древних стенах?

– Это не ложь, – настаивала я. – Кораэль больше не является собой. Она… – я сглотнула, – монстр.

И тут Далзил набросился на меня. Сила его удара была настолько огромной, что я врезалась спиной в каминную полку. Из меня вышибло весь кислород, но времени думать об этом не было, поскольку Далзил уже выхватил свой кинжал и приставил лезвие к моему горлу. Его искаженное яростью лицо находилось слишком близко.

Я могла рассмотреть блеск его светлых глаз, пигментные пятна на коже, изгиб узкой верхней губы и криво сросшиеся кости его длинного, вероятно, когда-то сломанного носа.

– Единственный монстр среди нас – это ты, maledictus pulchritudo!