Отражаясь в людях: почему мы понимаем друг друга

Взаимодействуя, мы делимся эмоциями и намерениями. Мы глубоко связаны друг с другом на базовом, до- рефлексивном уровне. Это мы теперь знаем, и этот факт представляется мне главной отправной точкой для социального поведения, которое во многом игнорировалось аналитической традицией, делающей упор на рефлексивном поведении и на различиях между людьми. С другой стороны, прямо перед глазами у нас есть и другой факт - зверское в буквальном смысле состояние мира, когда каждый день наполнен жестокостями, и это несмотря на встроенный в нас нейробиологический механизм эмпатии, зеркальности и обмена смыслами. Почему так получилось?

Отвечая на этот вопрос, я выделю три главных фактора. Во-первых, как мы видели, рассматривая явление имитационного насилия, те же нейробиологические механизмы, что облегчают эмпатию, могут при некоторых обстоятельствах при определенном окружении вызывать поведение, противоположное эмпатии. На данный момент это скорее гипотеза, однако чрезвычайно правдоподобная. Если она подтвердится, этот нейро- научный факт должен будет повлиять на формирование политики. Но повлияет ли? Сомневаюсь по двум причинам. Во-первых, наше общество далеко от готовности к использованию научных данных для коррекции политики, особенно в таких областях, как политика в отношении имитационного насилия, где сложно переплетены финансовые интересы и представления о свободе слова. Это сложный политический вопрос, не имеющий простых ответов, и я не думаю, что его решению можно способствовать, ограничивая сферу существования науки вообще и нейронауки в частности башней из слоновой кости и рынком, применяя нейронаучные открытия в основном к разработке фармакологических методов лечения мозговых заболеваний и лишь крайне редко - к повышению благосостояния общества в целом. Я бы хотел, по крайней мере, видеть открытую дискуссию по поводу утверждений, что достижения нейронауки могут и должны реально воздействовать на политику. Мало кто сегодня об этом думает, хотя думать, я уверен, необходимо.

Вторая причина сопротивления идее о желательности влияния нейронауки на политику связана с ощущением угрозы нашему понятию о свободе воли - с ощущением, очевидным образом имеющим отношение к дискуссиям об имитационном насилии. Результаты исследований зеркальных нейронов приводят к мысли, что наша социальность, будучи, возможно, высшим достижением рода человеческого, вместе с тем ограничивает нашу автономию как индивидуумов. Тут необходим серьезный пересмотр давно устоявшихся воззрений. Биологическому детерминизму в отношении личного поведения традиционно противостоит взгляд на человека как на существо, способное подняться над своим биологическим устройством и сформировать себя на основании своих идей и социальных принципов. Исследования зеркальных нейронов, однако, показывают, что наши социальные принципы во многом продиктованы нашей биологией. И что нам делать с этим новообретен- ным знанием? Отвергнуть его, потому что нам трудно с ним примириться? Или использовать его для формирования политики и улучшения нашего общества? Я, разумеется, за второй вариант.