Отражение

– Какого черта вы, вообще, все это затеяли? – закричала я на Ника, – Ты спятил, Никит? Она замужем. Смотри, что с ней случилось из-за твоей глупости!

– Моей? Я ничего не делал! – Ник шагнул ко мне, чуть ли не брызгая слюной от возмущения. Лика сжалась в кресле. Мы ее пугали своими криками. Еще неизвестно, что ей пришлось пережить, – Мы просто пообедали вместе. Он позвонил ей совершенно спокойный. Скажи, Лик! Этот урод сказал, что ждет ее дома, пораньше освободился. Мы и подумать не могли….

– Мы? – завопила я. Лика задрожала сильнее, закрывая ладонями лицо, – Извини. Прости, – я обняла ее, успокаивающе погладила по волосам, – Господи, ну зачем? – отчаянно прошептала я. Сердце в груди ныло, – Какого черта вам приспичило обедать вместе? Вы же не дети, чтобы не понимать, как это смотрится. Ник, ты подверг ее опасности. Ты старше, ответственность на тебе.

– Я? Он набросился на нее, чуть не убил, а я виноват?

– А кто? Ты встречаешь с замужней женщиной!

– Мы просто друзья.

– Скажи об этом Максу, – я отвернулась, – Уходи, Ник. Мне нужно с ней поговорить. Врач необходим. Я и так вижу. Сама вызову помощь.

– Черт знает что! – выругался Никита и, бросив на Лику полный горя и сожаления взгляд, поднялся к себе.

Несколько минут мы молчали. Я дала время нам обеим прийти в себя, подыскать нужные слова. Я ласково взяла ее руку, погладив отвратительные отметины. Вытерла слезы, которые набежали вновь. Как можно поднять руку на столь хрупкое создание?

– Расскажи мне, Анжелика, – прошептала я, снова обнимая ее за плечи. Лика всхлипнула и уткнулась носом в мою шею. Плечи вздрагивали от рыданий. Еще немного времени.

– Ты можешь дышать, ходить? У тебя ничего не сломано? – снова заговорила я через две минуты. Она качнула головой. Потом дотронулась рукой до шеи.

– Говорить не могу, – прохрипела она через силу.

Он ее душил. Да, я видела тогда…. Макс схватил Ирвинга за горло и швырнул в окно, как тряпичную куклу. А глаза безумно-стеклянные. Как же она вырвалась? Бедная девочка.

– Я позвоню Эдварду Эвансу, – тяжело вздохнув, я заставила себя думать, – Тебе не нужно было приходить сюда.

Лика вопросительно посмотрела на меня, в покрасневших глазах страдание.

– Нет, ты не поняла. Я всегда готова помочь и подержать тебя. Но здесь Ник. И кто-то может решить, что ты пришла к нему. Это же не так? – я посмотрела в глаза подруги. Сейчас они были совершенно прозрачными, выбеленными болью. Лика отрицательно покачала головой. Мне стало легче, – Ну, и ладно. Я сейчас позвоню Эдварду, и он о тебе позаботится. Отвезет в больницу, потом домой.

Лика неожиданно резко схватила меня за руку, отчаянно закачав головой.

– Не к вам домой, а к себе. О том, чтобы сейчас возвращаться к Максу и речи быть не может, – Я задержала взгляд на чернеющих синяках на нежной шее, – Как он мог? Он бил тебя? Просто взял и набросился?

Лика отпустила глаза и упорно молчала. Ей было больно говорить. Я прекрасно ее понимала. Ей пришлось пережить ад. Я могла предотвратить трагедию, но понадеялась на здравый смысл Эванса. Дура! Сегодня мне показалось, что он по-настоящему любит ее и страдает. Ошиблась. Снова. Любящий человек не пойдет на такое.

– Вы с Ником встречались? – спросила я. Анжелика едва заметно кивнула.

– Часто?

Еще один кивок.

– Между вами что-то есть?

Отрицание. Я выдыхаю.

– Хорошо. Но зачем тогда?

Анжелика пожала плечами и заплакала. Посмотрела на меня, хрипло прошептала что-то. Я поняла не сразу.

– Чего тебе не хватает…, – повторила я за ней, но не поняла смысла.

– Он спросил…, – пояснила Лика.

– Макс?

Она кивнула.

– Он дома сейчас?

Еще один положительный ответ.

– Все будет хорошо. Все наладится. Не плачь. Ты мне все расскажешь, когда захочешь, и мы вместе подумаем, что делать дальше, – я погладила подругу по волосам и набрала номер Эдварда Эванса. Практика показала, что в подобных ситуациях лучше его не ориентируется никто.

Глава 9

«Есть в пространствах мир, где всегда осень; что-то случилось: принц этого мира, великий маг, влюбился в девушку, а она не ответила ему взаимностью, и теперь в этом мире всегда осень – такое колдовство, разбитое сердце короля—колдуна…»

Ники Кален «Арена»

Макс

Снова эти белые стены. Не надеялся вновь их увидеть. Цвет поблек после моего последнего визита сюда, но все еще казался раздражающе-светлым. Как насмешка, белая перчатка в луже грязи. Нет ничего отвратительнее надвигающихся над тобой стен и потолка кристального чистого цвета. Банально и неискренне. Нам навязывают тона, которых мы не признаем. Мой мир никогда не был белым. Я эмоциональный дальтоник. Я вижу все в серо-коричневой гамме. Но мне приходится притворяться снова и снова…, что я различаю цвета, чувствую, дышу, строю планы.

На самом деле ничего нет. Даже меня.