Отражение бабочки

— Подожди, Федя, — сказал наконец. — Они рассказали про убийство, весь дом знал! Борис и Вера. Вера… Она поет и в бизнесе, так вот, она считает, что эту женщину убил партнер, у них был кондитерский цех, торты для свадеб и на всякие юбилеи, и договор, что все отойдет пережившему, вот он и заграбастал все. Я читал в одном романе…

— Я уверен, следствие рассматривало эту версию. Звягину убили около десяти вечера двадцать третьего, согласен, это похоже на преднамеренное убийство, так как воры действуют днем. Вот я и спросил себя: кому выгодно?

— Партнеру!

— Верно. А также убийце, если она оказалась свидетелем убийства. То есть тому, кто убил Огородникову. В квартире окна во всю стену, они могли видеть друг дружку… То есть я предположил, что могли. Оказывается, не могли. Из ее квартиры не видно, что происходит в гостиной дома напротив.

— Ага… — Савелий нахмурился. — А если… Если убийство произошло не в гостиной, а в спальне?

Федор с трудом удержался от ухмылки:

— Если не видна гостиная, то остальные помещения тоже не видны. Ракурс не тот. Ставим точку. Ты меня прости, Савелий, я не позвонил…

Он не посмел сказать, что попросту забыл про Савелия. Правда часто убийственна, уж лучше соврать.

— Понимаешь, Савелий, я не мог поверить, что я ошибся в своих предположениях и расчетах! Я чувствовал себя щенком-дилетантом, я думал, что утру нос капитану, а меня самого ткнули носом. Прости меня, Савелий.

Савелий был великодушным человеком, хоть и неказистым внешне. Он протянул Федору руку, тот протянул в ответ свою.

— Знаешь, у нее совершенно нет слуха, — Савелий поежился. — Это было ужасно!

— За тебя, Савелий! — Федор поднял рюмку. — Спасибо.

— За нас! — Савелий тоже поднял рюмку.

Глава 18. Тупик?

Чем меньше фактов, тем красивее схемы.

Законы научных исследований

И снова была ночь, и снова ночные бдения. Они расстались около двух ночи. Савелий был изрядно подшофе и все время рассказывал про поющую женщину Веру. Федор пытался отвлечь друга академическими байками, но Савелий все не успокаивался.

— Ни малейшего слуха, ей нужно в караоке, а она из «Богемы», моей любимой… Убить мало!

— Угу, — соглашался Федор.

— А Кирилл туда же! Почему он не скажет, что ей не надо петь? — вопрошал Савелий. — Почему?

Он стучал кулаками по столу и едва не плакал. Дерзкая эскапада Федора и его соучастие в ней были забыты, он не мог говорить ни о чем, кроме поющей женщины. Убить мало! Если добрый Савелий заговорил об убийстве, то дело серьезно. И пил он, не отказываясь, хотя не переносил алкоголя.

Федор, видя, что Савелий уже хорош, кивнул Митричу, и тот вызвал такси. Он доставил Савелия к дому, подождал, пока в гостиной зажжется свет, и не торопясь пошел домой. Ему нужно было подумать. Такси, взревев двигателем, умчалось, и Федор остался один посреди ночи.

Ночь выдалась мягкая, светлая, тихая — ни ветерка, ни движения. Улицы были пусты, город спал. Над головой сияла большая восковая луна. Полнолуние! Федор представил себя на Магистерском озере: горит, потрескивая, костерок и пахнет дымом. Иногда всплескивает рыба или вскрикивает сонная птица. Подумал, что не прочь завыть, и усмехнулся, вспомнив Кошку драную. Что-то замолчала наша кошка. После ее письма он поискал в Интернете и нашел, что желание завыть на луну возникает из-за избытка сил и прилива бодрости, вызванных ее гравитационным воздействием на Землю. То же самое испытывают и люди, только не воют. То есть не все воют. Стесняются.

Эхо подхватывало шум шагов, дробило его и уносило вдаль. Ночью хорошо подбиваются бабки. Федор чувствовал разочарование — очередная версия провалилась. А ведь как красиво было задумано!