Отражения

Анита повернулась ко мне.

– Я рада знакомству, леди Лидделл, – сказала она, протягивая мне руку. – Совершенно искренне рада. И рада тому, что нам с вами, возможно, придется работать бок о бок.

– Я тоже… рада, – ответила я и сжала ее ладонь, отчего Анита ойкнула и улыбнулась.

– У вас сильная рука, – сказала она.

И слабые нервы, подумала я и разжала пальцы.

– Выспитесь сегодня как следует, – добавила Анита и с заботой старшей сестры положила руку мне на плечо, заглядывая в глаза. – Думаю, у дель Эйве найдется успокаивающее зелье.

– Определенно, – Кондор развернулся к нам и скрестил руки на груди, словно намекал, что устал ждать – хотя ждать ему и не пришлось. – Если уж вы предлагаете свою помощь, леди Анита, я могу привести леди Лидделл сюда послезавтра днем. Вместе с платьем. Боюсь, в доме моего отца не найдется горничной, которая справится с прической, достойной случая.

– Боюсь, на утро перед приемом у меня чуть другие планы, – вежливо ответила Анита и виновато улыбнулась. – Мне жаль.

Я осторожно положила ладонь на локоть волшебника, потому что взгляды, которыми обменялись эти двое, мне не понравились.

Словно под конец нашей встречи они устали друг от друга и сквозь дружелюбие стало проступать что-то другое.

– Но в салоне госпожи Фонс-Флорал точно найдется девушка, которая поможет вам, – добавила Анита, глядя на меня. – Доброго вечера, леди Лидделл. Милорд, – она чуть присела, приподняв юбку. – До встречи во Дворце-на-Острове.

Кондор лишь кивнул ей в ответ и утянул меня в глубину зеркала.

Мы оказались в коридоре рядом с моей комнатой.

Сквозь решетчатые окна проникал свет заката, коридор был пуст и сумрачен, но от нашего появления вспыхнули и начали медленно разгораться огоньки внутри кристаллов. Кондор тут же отпустил мою руку и улыбнулся.

Кажется, немного нервно, словно не знал, что делать.

– Устал? – поняла я.

Он не кивнул – просто на секунду опустил веки.

И, кажется, вдруг разрешил себе слегка ссутулиться.

– Ты не представляешь, как, милая.

Я не нашла, что ему ответить.

– Вы неплохо держались, леди Лидделл, – сказал Кондор с кривой усмешкой. – Долгий был день. Думаю, мы оба заслужили отдых прямо сейчас. Иди к себе, – он чуть подтолкнул меня в сторону комнаты. – Я спущусь вниз и прикажу принести тебе ужин и, скажем, успокаивающее зелье, – в голосе волшебника слышалось ехидство. – Завтрашний день будет еще дольше.

– Это я уже поняла, – отозвалась я и выпалила то, что все еще меня грызло: – Прости меня за утро.

Чародей печально улыбнулся.

– И ты меня прости, – ответил он.

– Я не должна была делать что-то за твоей спиной.

– Я рад, что ты это понимаешь, – голос Кондора звучал глухо. – Но и мне не следовало, скажем, вести себя так, чтобы ты решилась на это. И кричать на тебя тоже на следовало.

Он посмотрел на меня сверху вниз, поджав губы так, будто и правда сожалел.

Мне вдруг почему-то захотелось удержать Кондора, пойти вместе с ним вниз, в столовую для слуг, болтать половину ночи вместо того, чтобы выспаться перед тем, как меня запихнут в красивое платье и представят королю. Вернуть что-то, что осталось в замке в глубине Бергрензе, некую общность, делающую нас похожими.

Равными.

Не как сейчас.

Правда, та общность возникала в минуты опасности, но…

Кондор словно что-то почувствовал или угадал мои мысли. Он снова улыбнулся, все еще устало, и отошел на шаг:

– Если вдруг останутся силы на разговоры, – сказал он. – Встретимся там же, где пару ночей назад. А сейчас, леди Лидделл, я все же оставлю вас. Совместный ужин в вашей комнате, боюсь, это немного не то, что моя семья готова принять и понять.

Он поклонился, приложив руку к груди, и исчез в сумраке коридора, оставив меня одну.

***

Под классную комнату им выделили большой светлый зал с огромными, от пола до потолка, окнами. Это было бы жестоко – смотреть в сад, конечно, приятнее, чем в тетрадь по чистописанию или на карты в учебнике истории, – если бы оконные стекла не были разбиты на десятки мелких ромбов.

Разглядеть что-то снаружи получалось, только если подойти к ним почти вплотную.

Но света было достаточно – холодного зимнего света.

Там, за окнами, раскинулся сад, принадлежащий леди Алексиане, не такой большой, как сады Эривэ. Сейчас его замело.

Каждое утро начиналось с уроков – несколько часов за письменным столом, бок о бок с Кармиль.

Рыжеволосая леди Бронкль уже не казалась напуганной и нервной, по крайней мере, пока в комнате были только она и девочки. При леди Алексиане гувернантка становилась строже и боялась присесть, так и стояла все время рядом со своим столом или с мольбертом – на нем в самом начале занятий появился сумрачный ангрийский пейзаж, вересковые пустоши и серый каменный замок, да так и остался.

Лорд Дамиан приходил редко.

Но если он приходил, казалось, в классную комнату вместе с ним прокрадывалось смятение. Кармиль начинала ерзать и хихикать, леди Бронкль – заикаться, не то от смущения перед молодым лордом, не то от страха.