Отраженная угроза

— Итак, господин Валенски. — Он сел за стол напротив собеседника, направив на того камеру. — Я, Ганимед Сенин, инспектор службы безопасности корпорации, уполномоченный производить предварительное дознание и применять специальные меры. Вы допрашиваетесь в качестве свидетеля в связи с сигналом тревоги, полученным дежурной службой Сектора по гиперканалу 19 августа сего года…

Валенски нервно ерзал на стуле. Находиться в такой роли ему было совсем не в радость. Допрос под запись — штука довольно нервная.

— Да, это я отправил сигнал тревоги, — произнес он чуть подрагивающим голосом.

— Так, — удовлетворенно кивнул Сенин. — Каким образом вы получили доступ к каналу?

— Я воспользовался универсальным ключом, чтобы пройти в центр связи. Я сделал это ночью, втайне от администрации. Ну, и пароль у меня тоже есть.

— У вас есть пароль? — Сенин усомнился, что этому пробирочному клопу могут доверить такие серьезные полномочия.

— Между прочим, — заносчиво проговорил Валенски, обращаясь уже не к камере, а к Сенину лично, — я имею право объявить любую территорию зоной бедствия. Со всеми вытекающими последствиями.

— Хорошо, ваши полномочия будут проверены. О какой опасности вы хотели предупредить Сектор?

Валенски весь как-то подобрался, глубоко вдохнул. От него требовался четкий ответ на прямой вопрос. А отвечать четко он, похоже, совсем не умел. Сенин собирался пресечь любую попытку завести разговор в русло теоретических научных выкладок, как это было вчера.

— Я сейчас скажу, какая опасность… — медленно произнес Валенски. Чувствовалось, что он мучительно думает, собирает мысли в кулак. — Опасность в том, что… — Он выпрямился и смело посмотрел в глаза Сенину. — Дело в том, что к этому моменту все обитатели базы погибли. А на их месте живут биологические копии, которые являются плодом жизнедеятельности грибницы…

Сенин хлопком ладони выключил систему. Затем надвинулся на Валенски.

— Ты что городишь? — угрожающе проговорил он. — Ты рехнулся, что ли, биолог?

— Это всё правда, — ответил он.

— Какая правда? Какие, на хрен, копии? Ты решил руководству Сектора сказку на ночь рассказать, да?

— Это не сказка, — упрямо проговорил Валенски. — И если вы отказываетесь мне верить, то я буду искать другой способ донести факты до нужных инстанций.

— Способ ты будешь искать? Ты знаешь, что будет, если я отправлю такой отчет?

У Валенски задрожали губы.

— Всё! — воскликнул он. — Всё, сейчас вы будете долго передо мной извиняться.

— Ну-ну… — Сенин сложил руки на груди и выжидательно уставился на биотехника.

Тот некоторое время шарил по карманам, затем достал плоский черный футляр и потряс им перед лицом Сенина.

— Что там еще?

— Это запись. Это то, что записали камеры наблюдения.

— Там не было никаких записей.

— Были. Они уничтожены, мне удалось сохранить только одну. Сейчас убедитесь.

Он схватил со стола смарт-планшет и вставил в него карточку с записью. Затем долго искал нужное место. Сенин начал терять терпение.

— Пожалуйста. — С видом победителя биотехник положил планшет перед Сениным.

На экране был длинный участок коридора. Лампы горели тускло, похоже, дежурное ночное освещение.

— Ну, и что?

— Смотрите…

На краю экрана обозначилось движение. Появился человек, он как-то неловко двигался и тянул за собой по полу тяжелый продолговатый тюк. Сенин придвинулся к экрану и удивленно свистнул. Из тюка торчала грязная голая пятка. Потом стало видно, что за ношей остается жирный кровавый след.

Человек остановился, открыл решетку в полу и сбросил труп туда. Затем сам залез следом. Запись остановилась.

Сенин поднял глаза на Валенски, который ответил ему мстительным взглядом.

— Тут есть еще, — вызывающе заявил он. — Не желаете посмотреть? Или не любите сказки на ночь?

— Показывай.

Снова то же самое. Только персонаж другой, а сюжет такой же. И третий фрагмент был идентичен, но теперь Сенин узнал человека. Труп тащил доктор — тот самый, что лечил Сенина. Собственной персоной. Хоть сейчас показывай ему запись и фиксируй признательные показания.

Вид у Сенина, очевидно, был обескураженный, биотехник даже тихонько издевательски рассмеялся.

— А теперь, господин следователь, взгляните на то, что снял я сам. Ничего особенного, сказочка для маленьких…

В кадре был широкий и низкий коммуникационный тоннель, заросший «мочалкой». На трубах, на связках шлангов и кабелей бок о бок были выложены обнаженные мертвецы, десятки тел. В тусклом свете камера двигалась и двигалась по тоннелю, из темноты выплывали всклокоченные, слипшиеся волосы, залитые кровью лица, пустые остекленевшие глаза покойников.

— Ну, как? — деликатно поинтересовался Валенски. Сенин уставился ему в лицо, у него непроизвольно сжались кулаки.

— Слушай, мудила. Какого черта ты раньше молчал?! Что ты мне мозги тут засирал про свои пестициды?

— Я не молчал! — крикнул Валенски и вскочил. — Я пытался, изо всех сил пытался достучаться до ваших деревянных мозгов!

— Что ты пытался, придурок! — Сенин тоже вскочил. — Тут гора трупов, а ты мне лекции по ботанике читал!