«Отреченное знание». Изучение маргинальной религиозности в XX и начале XXI века. Историко-аналитическое исследование

гностический антропологический оптимизм, кажется, достиг своего наиболее демократичного и полного выражения в манихействе. Каждое человеческое существо, наделенное душой, в конечном итоге станет причастником спасения. Однако Мани допускает, что после последнего суда проклятые души будут заключены в ядовитой сфере тьмы навечно[744].

Все эти идеи совсем не напоминают экзистенциалистский мир абсурда с помещенным в него человеком, мужественно бросающим ему вызов, как он предстает перед нами в прозе и эссеистике Камю или Сартра[745].

Идею определения гнозиса как системы инвариантов с опорой на структурализм Леви-Стросса продолжил один из учителей Кулиану Уго Бьянки, считавший одной из основ гнозиса антикосмический дуализм и сформировавший целую теорию дуалистических течений от гностицизма до катаризма, разделяющих идеи антикосмизма, антисоматизма, реинкарнации, энкратизма и докетизма. Но и такое рассмотрение Кулиану не признает удачным, поскольку детальное исследование гностицизма приводит к обнаружению множества тонкостей, в том числе и показывающих, что «некоторые гностические доктрины, неважно, определяем мы их как дуалистические или нет, не являются „антикосмическими“, они ограничивают себя приписыванием низшим силам и властям создание человеческой экосистемы…»[746].

Главная проблема для исследователей всех направлений заключается в объяснении того факта, что в гностицизме мы находим множество мифологических вероучительных параллелей с иудаизмом, христианством, платонизмом и иными религиозными и философскими системами, ему современными. Предыдущие исследователи склонялись к идее культурного диффузионизма, согласно которой все отдельные культурные влияния формируются вследствие взаимопроникновения идей и сюжетов разных культур друг в друга, иная версия этого подхода более прямолинейна и говорит о заимствовании традиции от одной системы в другую. Кулиану не удовлетворяют оба объяснения. Искать параллели можно бесконечно, и обнаружить их кропотливому исследователю совсем не сложно[747], но наличие таких параллелей не свидетельствует в пользу реальной связи этих культур и их взаимовлияния. Но как же тогда возможно возникновение столь схожих тем и сюжетов? Для Кулиану ответ прост: человек как биологический вид един, едина система его мышления, едины ее механизмы, следовательно, культурные и религиозные традиции, порожденные им, также могут иметь схожие черты, при этом никак исторически не пересекаясь. Здесь легко напрашивается параллель с архетипами Юнга, едиными для психики всех людей. Сразу отметим, что ничего общего теория Кулиану с психологией Юнга не имеет, для Кулиану логика мышления человека и его структура есть базовое основание для возникновения множества вариантов религиозных традиций, оперирующих фактически одними и теми же элементами[748]. На время отложим историю гностицизма в сторону и разберем более известный сюжет. В качестве иллюстрации фактической достоверности идеи о системном мышлении человека чикагский религиовед приводит историю христологических споров, суть которой легко можно воспроизвести в форме схемы[749]: