«Отреченное знание». Изучение маргинальной религиозности в XX и начале XXI века. Историко-аналитическое исследование

Итак, на схеме видно, что развитие догматического учения Церкви с точки зрения отстраненного религиоведа, пользующегося методом Кулиану, шло по пути выбора решения на основании двух альтернативных логических оппозиций: Божество и человечество. Их соотношение, комбинирование, сведение и разведение и дало все многообразие христологических учений, оформивших жизни современных и древних церквей. Так, представление о том, что во Христе была лишь человеческая природа, в своей радикальной форме дало псилантропизм, а учение о том, что во Христе Бог притворно воплотился, сохранив лишь божественную природу, привело к докетизму. Все остальные вариации христологии отклонялись от этих полюсов к центру. По Кулиану, здесь можно обойтись без всякого трансцендентного, лишь ресурсами разума человека, логическое мышление которого всегда склонно выбирать из представленных альтернатив. При этом можно и не выбирать, а «догматизировать парадокс»[750], — путь, по которому и пошла неразделенная православная церковь. Этот путь, по Кулиану, также полностью вписывается в схему и не является алогичным, поскольку в рамках самой системы оппозиций варианты такого синтеза представлены сполна[751]. Такой путь человеческий разум может пройти в любой момент: обсуждения Кулиану истории христологии со студентами в Чикаго привели к тому, что участники семинаров сами, без глубокого знакомства с историей, воспроизводили те или иные взгляды на соотношения Божества и человечества во Христе и переоткрыли почти полный спектр христологических учений лишь на основании ресурсов собственного разума[752]. Сходная история происходила и с гностицизмом, да и со всеми религиями вообще, если следовать мысли Кулиану.

Но не будем забывать, что главной целью своего исследования Кулиану ставил изучение истории дуалистических течений на Западе, и первым он разбирает гностицизм. Именно первым в цепи многих. Он отметает идею вечного гностицизма как некоего праучения, вечного Протея, меняющего маски и формы и прошедшего через всю историю западной культуры. По Кулиану, история религии — арена непрестанной морфодинамики, на которой разнообразные исходные элементы мифов и представлений человека о себе и мире смешиваются в различных комбинациях, давая многообразие религиозных учений[753]. Гностицизм был одним из первых таких смешений в истории западной культуры. По словам Кулиану,

…гностицизм не является монолитной доктриной, это лишь набор трансформаций многомерной системы переменных, системы, имеющей ресурс бесконечного числа вариаций. Эта система основана на различных унаследованных допущениях, стабильных, но подверженных интерпретации, допущениях, из которых миф книги Бытия представляется наиболее распространенным… Но гностики не основывают реальной традиции, базирующейся на герменевтической преемственности, в какой-то мере они могут быть определены как «инварианты». Но и такое определение будет неверным, поскольку базируется на частичных предположениях, противоречащих всей полноте данных, имеющихся в нашем распоряжении. Таким образом, не все гностики были антикосмистами, энкратитами или докетистами; не все из них верили в Демиурга этого мира или даже в то, что этот мир зол, и не все верили в метасоматозис или реинкарнацию предсуществующей души[754].

Но чем в таком случае характерен гностицизм, можем ли мы говорить о нем как о едином феномене? Согласно Кулиану, да, можем. Вернее, мы не можем сущностно определить гностицизм как нечто целое, но можем выделить те революционные идеи, которые он привнес в культуру первых веков по Р. Х., тем самым отделив себя от других религиозных и философских течений эпохи. По Кулиану, такой чертой является отвержение двух фундаментальных принципов.