«Отреченное знание». Изучение маргинальной религиозности в XX и начале XXI века. Историко-аналитическое исследование

Итак, надеемся, что нам удалось кратко описать основную проблематику работы британского исследователя. Теперь перейдем к критическому анализу положений дилогии.

Влияния и критика

В своей жизни Уэбб проделал лишь одно глубокое исследование (в данном случае глубина исследования напрямую сопряжена не только с текстуальным анализом, но и с погружением в атмосферу движения и непосредственным общением с его последователями) отдельного аспекта западного эзотеризма — изучение гурджиевского движения в книге «Гармоничный круг». В дилогии он преимущественно пишет по второисточникам либо изучает первоисточники, но обобщает их через призму критической литературы. Уэбб сам выражает благодарность коллегам и друзьям Фрэнсису Кингу[305] и Элику Хоуву[306] за материалы и советы, внесшие неоценимый вклад в его исследование. Немало он опирается и на известные работы по отдельным аспектам изучаемой темы. Например, значительное влияние на его прочтение гностицизма оказали труды Ганса Йонаса. В текстах есть не только ссылки на «Гностицизм», но и прямые парафразы идей из труда Йонаса. Так, в шестой главе «Оккультного подполья», описывая спектр так называемых тайных традиций, сформировавших его ядро[307], Уэбб напрямую опирается на идею эллинистического синкретизма как почвы, взрастившей герметизм, гностицизм и неоплатонизм, идею, заимствованную из Введения к книге Йонаса. И характеристики, данные гностицизму, вытекают из положений Йонаса, как и сам термин «гностическая религия»[308]. В описании каббалы основным источником для Уэбба, разумеется, служат исследования Гершома Шолема. Следует он за Шолемом и в определении каббалы как «иудейского гностицизма»[309], что, безусловно, создает образ единого поля отверженного знания, которое имеет внутри себя немало общих черт. Этот образ дополняется теориями Фрэнсис Йейтс, к работам которой (наравне с исследованиями О. Кристеллера и Д. П. Уолкера) автор обращается, описывая ситуацию эпохи Возрождения. Идеи «герметической традиции» Йейтс легко угадываются в истории «отверженного знания», приведенной нами выше.

Социально-философской базой для его теории, объединившей политику, культуру и «отверженное знание», стали построения Эриха Фромма. Уэбб характеризует то общее, что связало национал-социализм, марксизм и оккультизм, следующим образом:

Есть фундаментальное родство между национализмом, социализмом и оккультным мировоззрением. Великие светские кредо XIX века возникли как часть предложенного веком решения кризиса сознания. Религия и национализм, как писал Эрих Фромм, вместе с любой верой, «не важно сколь абсурдной и унижающей человеческое достоинство», выполняют одну и ту же функцию — связи человека с другими людьми и приюта, избавляющего от отчуждения. По мнению Фридриха Хира, «светские системы наших дней являются мирской теологией». Функция, которую исполняло вдохновленное и руководимое Христом средневековое общество, была в некоторой степени узурпирована светской религией Страны и Народа. Эти идеи могут создать ощущение общей цели и облегчить ужас, испытываемый рациональным человеком в его отчужденности даже от самых близких. Рост национализма и социализма имели место в одно и то же время и как ответ на одни и те же причины, что и Оккультное возрождение[310].