Отряд

— А, хрен с ним1 — воскликнул Курт Шнайдер. — Два раза все равно не убьют, а мне что-то прямо вот так расставаться неохота. На Пейане повоевали, в космосе тоже. Что ж мы, у себя дома порядок не наведем?!

— Поддерживаю, Курт, — тихо сказал ефрейтор Карл Хейниц и отчего-то покраснел.

— Вот… — выругался Майер и со злостью раздавил окурок в пепельнице. — Так я и знал, что этим кончится. Согласен!

— Куда мои солдаты, туда и я, — улыбнулся Дитц.

— Ур-ра!! — заорал Стихарь, а принцесса Стана зааплодировала.

В дверь заглянул перепуганный адъютант, но, увидев, что все в порядке, скрылся.

— Вы у меня просто камень с души сняли, — признался Герцог и сорвал телефонную трубку. — Николай, организуй нам обед. Да, прямо здесь. На двенадцать человек. И побыстрее. — Он положил трубку и спросил: — Скажите, вы когда-нибудь прыгали с парашютом?

ГЛАВА 8

Гул моторов убаюкивал.

Они взлетели полчаса назад в ночь с таким расчетом, чтобы утром, на рассвете, быть на месте.

По прямой до этого самого места было не более тысячи трехсот километров, или около двух с половиной часов лету, но по прямой лететь было нельзя. Лети они по прямой, их поджидали бы впереди «МиГи» Секретаря, которым Герцогу нечего было противопоставить в воздухе — авиацию он только еще восстанавливал. Имелся у него пяток боевых вертолетов, но эти машины были предназначены для ударов по наземным целям, с истребителями эффективно воевать никак не могли, да и до нужной точки им без дозаправки было не долететь. Старый-престарый «Ан-24», в брюхе которого располагался сейчас отряд вместе с Юрием Алексеевичем Холодом, теоретически долететь до цели мог, в чем, правда, члены отряда сильно сомневались, хоть и старались (за исключением ворчуна Майера) не высказывать своих сомнений вслух — уж очень древней казалась — да и была! — машина. Правда, и пилот, и штурман, и механики на земле в один голос уверяли, что машина прекрасно долетит туда, куда ей положено, и ничего с ней, родимой, не случится. Они, мол, проверили каждый винтик, а то, что краска облезла и металл кое-где сильно поржавел, так ведь они не с посольством в дружественное государство собираются, а вовсе даже совсем наоборот, а для этих целей и такая машина, если честно сказать, слишком хороша, тем более что у Герцога она в единственном экземпляре.

Да, продержаться в воздухе три с половиной — четыре часа и долететь до цели этот самолет мог. И мог даже вернуться обратно (умельцы Герцога оснастили ее дополнительными топливными баками). Не мог он одного — сесть. То есть, конечно, если бы нашлась подходящая взлетно-посадочная полоса, он бы сел, и Герцог от всей души надеялся, что такая полоса на месте обнаружится (что же это за ракетная база, да еще космического назначения, и без взлетно-посадочной полосы?!) и даже окажется в приличном состоянии, но все это было из области предположений и надежд, а посему, на случай отсутствия вышеупомянутой полосы, все члены отряда были снабжены парашютами. Они даже совершили два тренировочных прыжка из этого же самолета, поскольку никто из отряда никогда раньше с парашютом не прыгал и не представлял себе, что это такое. Прыжки произвели на всех сильное, но совершенно разное впечатление. Например, Стихарь, Шнай-дер и Вешняк были от спуска-планирования на парашютах в полном восторге. Майер заявил, что лучше бы им найти на месте взлетно-посадочную полосу, а то придется товарищам вышвыривать его из самолета силой, и неизвестно при этом, долетит ли он, Рудольф Майер, до земли живым — вполне может не выдержать таких испытаний его бедное сердце. Велге и Дитцу прыгать понравилось, но и только, а вот Хейниц и Малы-шев остались к парашюту полностью равнодушными.

И только старший советник Карсс и принцесса Стана не прыгали вместе со всеми.