Отрицание смерти

Женщины в особенности захвачены этой дилеммой, которую «женское освободительное движение», что сейчас активно разрастается, ещё не осмыслило. Ранк понимал эту проблему целиком, как в необходимом, так и в ограничительном аспектах. Женщина как источник новой жизни, часть природы, может с лёгкостью добровольно подчиниться репродуктивной роли в браке, что является естественным воплощением мотива Агапэ. В то же время, однако, это приобретает само-отрицающий или мазохистский характер, когда она жертвует своей индивидуальностью и талантами, превращая мужчину и его достижения в собственный символ бессмертия. Капитуляция перед Агапэ естественна и представляет собой освобождающую самореализацию; но рефлексивная интернализация жизненной роли мужчины - это уступка собственной слабости, размывание необходимого мотива Эроса в отношении собственной личности. Причина, по которой женщинам так сложно отделить проблемы своей социальной и женской ролей от проблем их отличительной индивидуальности, заключается в том, что эти вещи спутаны. Граница между естественной самоотдачей, желанием быть частью чего-то большего и мазохистической самоотрицающей капитуляцией действительно крайне тонкая, как это заметил Ранк. [27] Проблема еще более осложняется тем, что женщины, как и все остальные, не хотят признать собственную естественную неспособность остаться в одиночестве при условии радикальной свободы. Вот почему почти каждый соглашается заработать свое бессмертие популярными способами, размеченными обществом, преступая пределы других, а не самого себя.

Творческое Решение

Выводом из всего вышесказанного является тот факт, что личный героизм посредством индивидуации является крайне смелым предприятием именно потому, что он отделяет человека от комфортных ему «пределов». Для этого требуется сила и смелость, которых у обычного человека нет и которые даже не доступны для его понимания, - так указывает Юнг. [28] Самое страшное бремя для тварного существа - быть изолированным, что и происходит в индивидуации: человек отделяет себя от стада. Этот шаг повергает человека в ощущение раздавленности и уничтоженности, так как он начинает выделяться и должен нести очень многое внутри себя. Это те риски, что подстерегают человека, который начинает сознательно и критически выстраивать соотнесённые с самим собой рамки героизма.

Вот точное определение творческого типа или созидательного типа в целом. Мы переступили порог нового типа взаимодействия с человеческой ситуацией. Никто не писал об этом типе ответной реакции человека более проницательно, чем Ранк; и из всех его книг, “Искусство и Художник” - самый надёжный памятник его гению. Я здесь не хочу вдаваться в мучительно тонкое понимание художника, которое высказал Ранк, или пытаться представить всеобъемлющую картину его взгляда; но мы будем вознаграждены, если воспользуемся этой возможностью, чтобы заглянуть немного глубже в проблему личностной динамики. Это также подготовит нас к обсуждению взглядов Ранка на невроз, которые, насколько я знаю, не имеют аналогов в психоаналитической литературе.

Ключ к пониманию творческого типа личности состоит в том, что он отделён от простого порядка общих смыслов. В его жизненном опыте есть нечто, что заставляет его воспринимать мир как проблему; в результате он вынужден находить свой личный смысл. Это справедливо в отношении всякого творческого человека в большей или меньшей степени, но это особенно очевидно в случае с художником. Существование становится проблемой, требующей идеального ответа; но когда вы больше не принимаете коллективное решение проблемы существования, вы должны создать своё собственное. Таким образом, произведение искусства является идеальным ответом творческого типа на проблему существования в том виде, в каком он её воспринимает, - не только существования внешнего мира, но и в особенности его внутреннего: кто же он такой, до боли отдельный человек, не имеющий ничего всеобщего, на что можно было бы опереться. Он должен дать ответ бремени своей крайней индивидуации, своей столь болезненной изоляции. Он хочет знать, как заслужить бессмертие благодаря своим собственным уникальным талантам. Его творчество является одновременно выражением и утверждением его героизма. Это его «личная религия», как выразился Ранк. [29] Его уникальность даёт ему личное бессмертие; это его собственное «запредельное», не чужое.