Отрочество 2

Получасом позже в горнице собрались все домашние, и Мишка негромко, чтобы не разбудить заснувшего на коленях у найденново деда Филипка, рассказывал сокращённую версию произошедшего.

- Дело богоугодное, - выслушав молча рассказ, перекрестился дядька после раздумчивого молчанья, придавив взглядом домашних, - выправим документы, и станет наша семья чуточку больше.

И будто гнёт тяжкий с плеч спал, даже и дышать легче стало. Разговор было пошёл живее, и казалось бы – вот он, повод примириться…

… но нет. Подростковый максимализм и обида на умерших родителей, отрезанных в своё время от семьи. А ведь могли бы жить, если бы не… Просто в нужное время не оказалось рядом тех, кто готов помочь

… и начётническая упёртость главы семейства, привыкшего держать домашних в кулаке, ломая их «хочу» через своё понимание «надо».

Так и разошлись – с глухой тоской и обидой. Не примирились. Не в этот раз.

Срезая по дворам где-то можно, Пономарёнок торопился вернуться в мастерскую. Волнуются небось! Сунулся на Хитровку, да и запропал, тут небось любой заволнуется!

И чорт его дёрнул пойти…

Мишка мысленно одёрнул себя – нет, никак не чорт! Ангел нашептал, не иначе! Братика нашёл, пусть даже и такой ценой.

« - А вот ни жалею! – вспоминая убитых, ожесточённо думал он, будто ведя диалог с кем-то неведомым, - Потому как не люди это, ни разочка не люди! Бесы в человеческом обличии, вот ей-ей!»

Ближе к дому он совсем заспешил, потеряв всякую осторожность.

Тяжёлый толчок в спину… и сильные руки, подхватившие его накрепко, вывернув локти за спиной. Мишка забился пытаясь вырваться, безуспешно лягаясь ногами.

- Етот? – хрипло поинтересовался похититель.

- Ён самый! – Подростка обдало запахами нечистого, давно немытого тела, водки и табака, - Рази упёр имущество наше самодвижимое, то стал быть, сам таким станет, хе-хе! Ручки-ножки поломаем, язычок подрежем, и будет христарадничать до нескорой смертушки! Хе-хе…

Поняв, какая судьба его ждёт, Пономарёнок рванулся изо всех сил... и ничего не добился.

- Шустрый, - со смешком в голове сказал похититель, и подростка приподняли в воздух, выворачивая руки, как на дыбе.

- По… - тяжёлый удар вбил слова назад в лёгкие, и подросток обвис, плавая полуобморочно в боли и нехватке воздуха.

Внезапно хватка ослабла, и Мишка, несмотря на проваливающее в небытие сознание, собрался с силами и рванулся… Вырвался!

Приставленный к боку громилы револьвер кашлянул почти беззвучно… но тот уже заваливался вперёд, закатив остекленевшие глаза.

Перекат… но представителя нищей братии уже взял в оборот Котяра.

- Жив? – бегло поинтересовался шулер, вытаскивая нож из уже мёртвого тела.

- Вроде, - кривовато усмехнулся Пономарёнок, вставая на подрагивающие ноги, - Охти… Благодарствую!

Он низко, до земли поклонился, и еле потом разогнулся, такая нашла слабость.

- Брат моего друга – мой друг, - без тени фальши отозвался Котяра, оттаскивая трупы с прохода, - Валим!

- Рассказывай, - приказал шулер, когда они отошли, запутав предварительно следы и закидав их несколько раз смесью тёртой махорки и перца, основательный запас которой всегда был в карманах предусмотрительного уголовника.

А то! Вернейшее средство хоть от собак, а хоть и от людей! В рожу кинешь, так небось долго прочихиваться будет!

- … та-ак… - Котяра потёр лицо, и решительно развернул Мишку в сторону от дома, ускорив шаг, - калуны, значить?

- Ну, - Пономарёнок споро перебирал ногами, не понимая сути происходящего, - они самые. А что, всё серьёзно?

- Ф-фу… более чем, Миша, более чем, - шулер серьёзен и мрачен, - домой нам нельзя. Ни тебе, ни мне. По крайней мере, не в ближайшее время.

- Да это же… - вздыбился было Пономарёнок, и тут – разом, рассказы Егора вспомнились, и волосья дыбом по всему телу.

- Вспомнил? – оскалился в усмешке Котяра.

- Да-а… Корпорация, да?

- Вроде того, - дёрнул плечом шулер, - лучше с кем из Иванов поссориться, чем с ними. Иваны, это так… серьёзные люди, но они…

Он пошевелил пальцами, не сбавляя шаг.

- … конечны. Понимаешь? Один, два человека, дружки, покровитель может быть в полиции, а может и не быть. А эти… корпорация! Вроде как крысы чумные, и концов не найти! Деньжищи – бешеные, и всем – на! Понимаешь? Полиции, Иванам, господам из тех, кто…

- Я понял, - прервал его Мишка, проникшийся серьёзность ситуации и испугавшийся даже не трупов, а столь быстрой и жёсткой реакцией на них. Эвона! Двух часов не прошло, а уже знали – что, кто, и засаду устроили, да небось и не одну.

Серьёзная организация, как ни крути. А вспомнить если, сколько денег такой мальчишка, тянущий покалеченные ручки к проходящим в церкву добрым христианам, может принести за год своим хозяевам, то и сам испужаешься.

Котяра – серый от страха, хотя держит лицо, и ни словечка упрёка, ни тени сожаления на лице.

« - За Филиппком в Замоскворечье не сунутся, - промелькнула у Пономарёнка мысль, - может и самому? Повиниться…»

Мысль эта показалась такой трусливой и недостойной, что подросток решительно выбросил её прочь из головы, приказав себе забыть! Ишь! Без вины виниться?!