Отрочество 2

- Африканеров проще… - он сощурился, и по худому лицу катнулись желваки, - передавить.

Глаза у Дзержинского постальнели, и видно – сталкивался со… случаями. Я и сам видел не раз неприглядные стороны рабовладения, а просто – глаза закрываю. Приходится.

Много говорили – о нём, обо мне, работе репортёра, уже моих убеждениях…

- Марксист? – тру подбородок в раздумьях, - Наверное, всё же нет – вообще нет, или пока… хм… со временем определюсь. Но социалист – без сомнений!

Феликс ушёл, деликатно дав нам с Котом возможность переговорить наедине.

- Ну и как воюется? – мне почему-то неловко, что он – да, а я с карандашом и фотоаппаратом. Спохватываюсь нелепости вопроса, и такое… будто даже и стыд – за то, что некомбатант, за…

- С Феликсом-то? – он кусанул свою лепёшку и закивал, - Хорофо! То есть хорошо. С Ганецким я уже говорил – авантюрный когда не надо, а Феликс, он…

Котяра зашевелил пальцами.

- … не менее авантюрный, но знаешь?! По уму, а не дурной лихости! Та-акое иногда… - он затряс головой, - но вот всё, всё просчитывает! И объясняет каждый раз – почему именно так. Тактика, потом эта… психо…

- Психология?

- Она! На картах разбираем сперва, где там и что, потом в психологию противника пытаемся вникнуть, снова тактика и эти… штучки всякие. Голова! И не занудно и с умствованиями, а так – несколько слов, а всё ясно-понятно.

- Ты знаешь! – Котяра оживился, - Он попервой у поляков был! Польская кавалерия – Жубер, кажется, формировать начал. Сенкевича, что ли, начитался генерал!

Обоим становится смешно, но не почему-то, а просто – живы, сидим вот так с кофе и лепёшками под солнышком, ноги вытянули.

- А у поляков, - Мишка махнул пренебрежительно, - говорильня, как всегда! Два пана – три партии! Да и разговоры, сам понимаешь – сплошь прошлые обиды с планами Великой Польши от моря до моря.

- Покрутился он там, - продолжил Иван, - да и свой отряд организовал, интернациональный. Феликс, он дельный – не смотри, что поляк! С ним сразу десять человек ушло, да потом… сейчас нас тридцать, и вот увидишь – больше будет, куда больше!

***

- Дело опасное, - Мишка немногословен, - слыхали про стрелковую засаду на нейтральной территории?

- Ага, - пробасил Товия, - даже читали когда про то в газете, так мороз по шкуре прошёлся! Это панама такая, шо на всю Одессу поговорить! Я…

Переглядки с братом.

- … мы тогда решили, шо если и да, то так и с тобой! Интересно, громко и по уму!

- Хм… - Мишка польщён, но старается не показывать, кусая расплывающиеся в улыбке губы, - а как насчёт повторить?

- Тама? – Самуил чешет бороду, - А засаду не вставят?

- Не тама, а тута, - Мишка чуточку ёрничает, но толстокожие близнецы эту чуточку не воспринимают.

- Это… - Самуил аж привстал, проследив за пальцем, - на минном поле?!

- Ага! – совершенно безумная улыбка, и выпученные в ответ глаза.

- Есть, - Пономарёнок прищёлкнул пальцами, возвращая напученных близнецов оттудова сюда, - план!

- Да?! – сызнова братские переглядки.

- Да! – кивнул Мишка, больше показывая уверенность, чем испытывая её, - А чтобы план не сорвался, нам нужно потренироваться!

- Это мы… - Товия ласково погладил ствол винтовки, предвкушая месть британцам за недавний унизительный испуг.

- … не так представляли, - пропыхтел Самуил, не отрывая головы от земли и пытаясь металлическим шомполом нащупать зарытые бурами металлические жестянки, долженствующие изображать мины.

Шомпол упёрся во что-то твёрдое, и он принялся раскапывать вокруг, стараясь не шуметь и не приподниматься.

- Ай! – брат, работающий в нескольких метрах от него, получил палкой поперёк спины от наблюдающего бура.

- Горбик сделал, - погрозил тот прутом, нимало не опасаясь злого взгляда. Пыхтя и строя планы мести, Товия принялся за копанье, старательно прижимаясь к земле.

К вечеру начало что-то получаться, но всё – война войной, а еда по расписанию! Мишка, такой же вымотанный, в изодранной одёжке, приземлился с тарелкой рядышком.

- Я договорился с сапёрами, - устало сказал он, и засунул в рот здоровенную ложку рагу, в котором мяса было много больше, чем овощей, и старательно заработал челюстями, - нам макеты мин сделали, будем тренироваться разминировать – сперва так, а потом вслепую!

- Ой вэй… - простонал Самуил, закатывая глаза, - не так я себе это представлял!

- Ты хотел как-то иначе? – удивился Пономарёнок, и тут же расплылся в преехиднейшей улыбке, - А-а…ясно! Ты таки думал о немножечко стрельбе, после обеда подвиг и лёгкое ранение, после чего тебе целуют в жопку перед строем в госпитале, дают орден с чином, а дней через несколько ты гуляешь с томными на тебя барышнями из приличных бурских семей жидовской веры, с интересными обводами и ещё больше – приданным?

- Ну да, - простодушно согласился тот, - а-а… шутишь!?

- Догадался?! – восхитился Мишка.

- … ещё раз! – не соображающий толком со сна, генерал потёр лицо, не вставая с кровати, - Готфрид! Поставь-ка нам кофе! Чуется мне, что сегодня уже спать не буду!

Набившиеся в палатку буры, припёршиеся едва ли не половиной фельдкорнетства, вытолкали вперёд Мишку, забывшего от волнения все слова на африкаанс и голландском.