Отрочество

У будки его ждал молодой человек, который давно предложил Платону, как периодически пользовавшемуся телефоном-автоматом, сообщать ему о случаях его порчи хулиганами. А он, как имевший именно через этот телефон-автомат связь с матерью на работе, был весьма заинтересован в его работоспособности.

А случилось это, когда Платон как-то раз хотел срочно позвонить маме, а телефон оказался сломанным. Тогда стоявший рядом с будкой молодой человек представился работником телефонной службы и предложил разгневанному подростку сразу сообщать ему по телефону о таких случаях. И Платон конечно согласился. Но с тех пор такой необходимости больше не было, и он уже позабыл об этом поручении. Теперь при встрече куратор спросил Платона об известных ему случаях поломки телефона автомата. На что тот ответил, что ему ничего об этом неизвестно и он ничего не видел.

– «А у нас скоро дома будет свой телефон! Так что я тебе не буду больше полезен!» – поставил Платон точку в их разговоре и сотрудничестве.

– Да ну, их, этих секретных сотрудников! – мысленно навсегда распрощался он с бывшим куратором.

– «Ну что он хотел?» – с загадочным видом спросили мальчишки возвратившегося Платона.

– «Да спрашивал, не видел ли я, кто ломал телефон! А мне это теперь не интересно! У нас дома скоро будет свой телефон!»» – удивил он их правдой, успокоив любознательных.

– «А ты будешь хоть нам давать звонить куда-нибудь?!» – первым нашёлся эгоистичный друг и надоедливый сосед сверху Саша Комаров.

– «Я-то? Конечно, буду! Если по срочному делу и без лишней болтовни! А вообще-то, телефон мамин, и она будет решать, кому давать звонить, а кому нет! А вы и сейчас, в случае чего, можете звонить от нашего соседа Крашенинникова! Если уж очень срочно!?» – доходчиво объяснил Платон.

– «Да, уж! Алла Петровна так тебе и даст?!» – ехидно возразил Саша.

– «Даст, даст! Да ещё и добавит!» – злорадно добавил её сосед снизу Миша Евдокимов, всегда пытавшийся с помощью сарказма поднять свою значимость и хоть как-то сблизиться со старшими пацанами, всё ещё считавшими его изгоем.

Но за эти зимние каникулы ему как-то удалось наладить отношения с мальчишками их двора. А причиной тому послужило его теперь активное участие в спортивных играх и нейтральное отношение Платона к нему – младшему брату своего обидчика, из-за которого незаслуженно и пострадал.

– «Раз сам Платон его простил, то мы-то что тут будем выпендриваться?!» – услышал как-то Платон беседу Секунова и Логинова.

Но с началом третьей четверти двор дома № 18 заметно опустел. Дети учились в разные смены, а кто-то просто стал реже выходить во двор.

Со второго полугодия все восьмиклассники Реутовской неполной средней школы № 21 теперь стали готовиться к выпускным экзаменам. Среди них естественно был и Платон Кочет.

Единственное, что его немного расстроило, так это был уход на пенсию его любимой учительницы математики Ефросиньи Максимовны Педан.

Теперь математику в их классе стал преподавать Станислав Васильевич Лосев, своей огромной нижней челюстью и длинным мощным торсом, напоминавший Калимантанского орангутанга в очках с большой диоптрией. В то время как его жена Нина Васильевна так и продолжала преподавать физику, и, не смотря на четвёрочные оценки, считать Кочета лучшим учеником по физике в их школе. Из всех разделов физики Платону теперь больше всего понравилась теплотехника. А все задачи на теплотворность, теплоёмкость и теплопроводность он решал всегда легко и быстро.

Её мнение о способностях Кочета вскоре разделил и её муж, поняв, что недаром Ефросинья Максимовна обращала его внимание на очень способного к математике Кочета, к тому же являвшегося неформальным лидером в классе, как в физическом, так и в интеллектуальном отношении.

Однако, всегда лидировавший в силе, Платон никогда не был лидером в спорте, особенно в ловкости и умелости. В классе таким бесспорным лидером был Саша Сталев, а во дворе, и тоже бесспорным, Коля Валов.

Именно по его инициативе зимой на затоптанной дворовой площадке дома № 18 и начались игры в ручной мяч. Хотя многим ребятам и Платону эта игра понравилась, но новая затея долго не продержалась, так как играть во всем знакомый футбол им было всё же интересней.