Читаем Отрочество полностью

– «А ты чего сидишь тут, рассусоливаешь? Быстрей доёдывай!» – вдруг прервала бабушка всеобщее обсуждение «успехов» Платона, поторопив о чём-то глубокомысленно задумавшуюся Настю.

И Кочеты оставили бесполезное обсуждение, возобновив ужин.

С утра в воскресенье 14 июня у Платона начались заслуженные каникулы. Впереди было целых два с половиной месяца отдыха на участке и в садоводстве, игры с мальчишками и, главное, возможные свидания с Варей, которой вслед за выпускными экзаменами предстояло сдавать ещё и вступительные в институт. Поэтому Платон пока обратил внимание на своих ближайших товарищей по летнему отдыху, начав в соседа Лёши Котова, окончившего первый класс. Но тот пока был занят, приехавшим к нему в гости на несколько дней товарищем Андрюшей Канонученко. Их в первый же день, как соседей по алфавиту, посадили вместе, сделав и соседями по парте. И оказалось, что очень удачно. Мальчишки стали закадычными друзьями.

Матери Лёши Котова – Светлане Андреевне очень импонировала дружба её сына со, считавшимся самым умным в их классе, занимавшимся большим теннисом, симпатичным мальчиком. И она гордилась этим, называя того, по примеру сына, «Канонучкой».

Увидев, наконец, приехавшего на участок, Платона, Светлана Андреевна решила устроить ему экзамен и удивить интеллектом друга своего сына. Она пригласила Платона зайти к ним в гости, где друзья уже играли в настольные игры. После беглого мальчишеского знакомства и коллективной беседы обо всём и ни о чём, она предложила Платону сыграть с Андрюшей в шашки.

И тот с удовольствием согласился, ибо Лёша в них играл плохо. Но к её неудовольствию сенсации не произошло – старший сосед несколько раз подряд обыграл младшего друга сына.

В эти дни, никого не увидев на участке Гавриловых, Платон взволновался, и в воскресенье вечером уехал с мамой домой, чтобы утром позвонить Варе. Но по телефону никто не отвечал, что ещё больше напрягло юношу. Он даже подумал, не случилось ли что-то со всей их семьё или с их телефоном.

– Если её родители на работе, она может быть в школе, то где тогда остальные девчонки? Может быть, гуляют? – рассуждал он.

Платон несколько раз подходил к телефонной будке и, наконец, дозвонился. Услышав по телефону голос Вари, он успокоился. Сообщив ей, что сдал все экзамены и получил Свидетельство о восьмилетнем образовании, он расспросил любимую девушку об её успехах. Оказалось, что Варя только что опять на отлично сдала очередной экзамен.

– «Давай сегодня, вечером отметим твоё окончание школы!» – первой предложил она.

– Давай! Я с удовольствием! А тебе готовиться не помешаю?» – учащённо забилось сердце у Платона.

– «Нет! Сегодня я отдыхаю! А завтра с утра начну! Так что приезжай ко мне сегодня вечером! Буду ждать в любое время!».

– «А родители не будут против?».

– «Да нет! Папа давно всех увёз на Победе к бабушке в Нижнее Санчелеево! Это далеко, в Ставропольском районе, но в Самарской области! Около него ещё есть озеро Кругляк! И сейчас они все там, а я здесь одна!».

– А как же ты одна справляешься?» – с трудом подавив своё поднявшееся волнение, спросил Платон изменившимся голосом.

– «Так я же всё-таки женщина! Вернее, пока девушка! Могу себя сама прокормить – в магазины сходить и приготовить! Приедешь – угощу! Попробуешь моей стряпни, оценишь!».

У Платона сердце уже чуть ли не выпрыгивало из груди.

– «Конечно, приеду! Может по дороге, что купить надо? – погорячился он с вопросом, вспомнив, что денег-то у него сейчас нет.

– «Да нет! Ничего не надо! Только себя привези поскорей! Я очень соскучилась!» – загадочно-завораживающим голосом поманила Варя.

– «Всё! Сейчас домой забегу, приведу себя в порядок и сразу к тебе! Я тоже очень соскучился!» – заговорческим шёпотом ответил Платон.

Он чуть ли не вбежал в квартиру и написал маме записку: «Варя экзамен сдала на пять, поехал гулять и в кино, а потом сразу на участок».

При этом он подумал:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Петр Первый
Петр Первый

В книге профессора Н. И. Павленко изложена биография выдающегося государственного деятеля, подлинно великого человека, как называл его Ф. Энгельс, – Петра I. Его жизнь, насыщенная драматизмом и огромным напряжением нравственных и физических сил, была связана с преобразованиями первой четверти XVIII века. Они обеспечили ускоренное развитие страны. Все, что прочтет здесь читатель, отражено в источниках, сохранившихся от тех бурных десятилетий: в письмах Петра, записках и воспоминаниях современников, царских указах, донесениях иностранных дипломатов, публицистических сочинениях и следственных делах. Герои сочинения изъясняются не вымышленными, а подлинными словами, запечатленными источниками. Лишь в некоторых случаях текст источников несколько адаптирован.

Алексей Николаевич Толстой , Анри Труайя , Николай Иванович Павленко , Светлана Бестужева , Светлана Игоревна Бестужева-Лада

Биографии и Мемуары / История / Проза / Историческая проза / Классическая проза