Отрыв

– Да. – Лейн замолчал и склонил голову. Он был похож на кокер–спаниеля с

кубиками пресса. – Ты умеешь все, Джей.

Это было так смешно. Почему Джаред не смеялся? Он должен был смеяться.

– Я не... Что?

– Да. – Лейн вытянул руку и начал загибать пальцы. – Ты умеешь заниматься

сексом, играть в хоккей, водить машину, драться, целоваться, играть в приставку,

открывать пивные бутылки, которым требуется открывашка, без открывашки, махать

кулаками...

– Лейн, стоп, – с отчаянием произнес Джаред. В другое время Джаред задумался

бы, кто собственно не умел водить машину, но потом он сел в машину с Лейном. –

Драться и махать кулаками – одно и то же.

– Драться и махать кулаками – не одно и то же. – Взгляд Лейна отяжелел. – Короче,

еще ты умеешь давать передачи, забивать голы, мыть полы, улыбаться...

– Улыбаться? Что за глупость? Ты необъективен, потому что меня любишь. –

Джаред моргнул. – Когда это ты видел меня со шваброй?

– На мой двадцать первый день рождения. – Лейн поморщился. – А еще ты умеешь

быть бойфрендом, бриться, отращивать бороду...

– Лейн...

– Притворяться, что знаешь слова песни, тогда как я совершенно точно уверен, что

ты никогда ее не слышал. Выбирать подарки на Рождество...

– Лейн.

Он остановился.

– Да?

Джаред открыл рот, потом закрыл.

– У меня отлично получается давать передачи, а?

– Ага. И ты умеешь... Жаль, я не могу объяснить. Но я хочу быть таким же

хоккеистом, как ты, Джей. – Лейн казался столь искренним, что было невозможно

заподозрить его в несерьезности. Все мировоззрение Джареда перевернулось вверх

тормашками, сделало кувырок и вернулось в исходное положение.

– О чем ты говоришь? Ты помнишь, что тебя задрафтовали в НХЛ? И что это такое?

Лейн улыбнулся, и улыбка его была милой и немного злорадной. Он все еще стоял

в одних штанах, без кофты и по всем правилам должен был находиться в центре

рекламного плаката о том, что выпивать в баре без присмотра было чревато

последствиями.

– Джаред, знаешь, почему я без конца болтаю о твоем дурацком сэйве?

– Потому что твоя задница поехала домой, а моя – на чемпионат? – Он не мог

ничего поделать. У Лейна впереди могло бы быть миллион карьерных этапов, а Джаред

будет праздновать каждый и напоминать Лейну, что конкретно этого он так и не достиг.

Такая вот хоккейная любовь.

– С этим покончено, – проинформировал Лейн и опустил подбородок, снова

вернувшись на опасную территорию мудаков. Потом, разумеется, он все испоганил,

произнеся: – Я осознал, что никогда так не сделал бы. Я никогда даже не догадался бы... –

Лейн прожестикулировал и опустил руки по швам. Джаред видел, что он был расстроен. –

Может, я слишком институционализированный?

– Ты в курсе, что это значит? Честно говоря, думаю, нет. Похоже, будто ты сидел в

тюрьме, и внезапно я думаю о тебе с кучей парней в тюрьме. – Джаред улыбнулся. – Мне

нравится эта мысль. Но это называется отчаянием. Я ничего не обмозговывал. Я просто

сделал.

– У меня еще нет такого же хоккейного чутья, как у тебя, – сказал Лейн, а Джаред

прекратил спорить и вдумался.

– На то требуются годы игры, Лейн. Все у тебя будет. И все равно я считаю, что ты

тоже смог бы так сделать. У тебя отличные инстинкты. Поверь. Доживешь до моего

возраста, у тебя в ушах будут висеть кольца чемпионата, и ты будешь не способен

расслышать мои напоминания о блокировке этого броска. – Джаред улыбнулся. – Вот

такие у меня новости.

– Но чем ты планируешь заниматься? – Лейн выглядел озадаченным. – Ты не

можешь постоянно открывать пивные бутылки без открывашки и улыбаться.

– Могу. Лейн, я буду отдыхать. – Джаред откинулся на спинку дивана, скрестил

лодыжки, закинул руки за голову и ухмыльнулся. – Пусть мой бойфренд, он же звезда

НХЛ, зарабатывает деньги и обеспечивает меня хоккейными билетами и “тройничками” с

сексуальными парнями или моделями “Виктории Сикрет”. Тебе определенно по кайфу

смотреть на меня с цыпочками. И, безусловно, я займусь коучингом. И буду толкать речи

на тему “а вот в мое время” и без остановки буду заставлять тебя смотреть мой

чемпионат Кубка Келли. И отсасывать мне. – Глаза Джареда засияли. – Может, даже

одновременно.

– Испытываешь судьбу, Шор, – прорычал Лейн, и Джареда удивило, что он до сих

пор был огорчен. – Ты просто не можешь, Джаред. – Он практически шептал. – Не из–за

меня.

– Лейн, – начал Джаред, поднялся и подошел ближе. – Я поступаю так не ради

тебя. Ну, то есть и да, и нет.

– Нет, – панически проговорил Лейн. – Ты не можешь ради меня отказаться от

хоккея. Кое–кто у тебя его забрал, и ты только что все вернул...

– Ш–ш–ш, – перебил Джаред и нежно коснулся ладонью губ Лейна. – У меня была

карьера. Может, начал я ее из–за того, что кое–кто со мной сделал – забрал у меня... Но

знаешь что? Закончил я именно так, как хотел. Круто, как ты сказал.

Лейн, закрыв лицо руками, его удивил.

– Ты не шутишь. Ты отказываешься от хоккея, чтоб поехать со мной в Сиракьюз. В

Сиракьюз, а не куда–нибудь еще? Ты там бывал? Там ужасно.

– А ты был там... Сколько раз? Дважды? Ни от чего я не отказываюсь. Вот что я

пытаюсь тебе сказать. – Джаред схватил Лейна за руки и развел их в стороны, чтоб он