Отрывки из обрывков

Злачных мест в советское время было мало. Тотализатор работал только на ипподроме. Да и его прикрыли бы, если бы не маршал Буденный, курировавший его. Ипподром – это темперамент, страсть. Все, что происходит на ипподроме, азарт. Есть люди, которые едят манную кашу, а есть те, которые ту же манную кашу заливают аджикой и засыпают перцем, чтобы ее не видеть. Ипподром был самым острым, что существовало тогда.

Мы с Аркадием Аркановым провели огромное количество безумного молодежного времени на бегах, где последние копейки, которые должны были идти на молоко для Михаила Александровича, шли под хвост лошадям. Мы знали всех лошадей в лицо, дружили с наездниками, но были не очень везучими.

Сегодня главной проблемой в спорте считают допинг. Способ борьбы с допингом – придумать свежий быстрее соседа. Я не очень верю, что таблетка способна сильно улучшить результат. Хотя в спорте, наверное, как в театре. Были прекрасные артисты, которые перед спектаклем выпивали 50 граммов коньяка. Например, Юрий Яковлев. Он не выходил на сцену пьяным, просто принимал чуть-чуть для куража. И его неповторимый тембр становился еще бархатистее. А есть артисты, для которых алкоголь до спектакля – табу. В их числе и я. Не потому, что ханжа, а чувствую – мешает. После спектакля – с удовольствием – играешь резво, чтобы быстрее дождаться.

Отрывок 21. Хочу на орбиту, но поздно…

Рожа во весь экран – искусственный интеллект. Многие сегодня за него ратуют, забывая, что может быть и естественный. Так дойдем до искусственной души, искусственной совести. Хотя она уже и сейчас синтетическая.

Если я иду против совести, то чьей? Что такое совесть? Или что такое душа? Сколько существует человечество, столько ищет душу. Говорят: «Душа в пятки ушла». Откуда? А если она там, в пятках, и живет, топча эту землю?

Техническое ускорение, искусственный интеллект, роботизация… Как было скромно, интеллигентно и перспективно-заманчиво: «плюс электрификация всей страны». Зыбкая мечта, что все деревни, лачуги и сакли вдруг вспыхнут электрическим светом. Пытались этого достичь, бесконечно строя ГЭС. Сейчас в каждой юрте горит свет – бросились осваивать космос. В особо извращенной форме, включая съемки сериалов.

Как растет укроп на орбите? Как выглядит прогноз погоды на вчера? Нашлись в мире несколько человек, которые, вместо того чтобы строить очередные яхты и нарываться на пиратов, скопили пару миллиардов, чтобы слетать в космос. Это очередной виток карьеры: возможно, все уже испробовали, а это еще нет, и вот попробовали.

Я тоже слетал бы, но боюсь высоты. Не в смысле самолетов и ракет. Мне смотреть оттуда страшновато. Даже когда вижу, как на Олимпиаде девочка или мальчик подходит к краю десятиметровой вышки, у меня начинается сердцебиение.

Однажды на гастролях в Баку нас повезли к морю. Зрелище было странное. На пляже азербайджанские мамаши с детьми раскладывали полотенце, осетрину, выпечку и ставили канистру с керосином, потому что дети выходили из воды черными. Их сначала оттирали от нефти керосином, а потом кормили. И дети загорали, хотя загар на нефть ложится плохо. Богатые люди купались, где нефти нет. Там стояла вышка, но не нефтяная, а для прыжков в море. Спьяну я влез на нее, а когда посмотрел вниз, схватился за стоявших рядом аборигенов, и они с трудом по ступенькам спустили меня.

Но процесс полетов в космос некосмонавтов начался, и завтра уже будет маршрут «Москва – Малаховка – Хвост Большой Медведицы».

Кто-то точно знает, что есть инопланетяне, но считает, что пока рано об этом сообщать. Существует какое-то всемирное табу. Может, это и правильно, потому что человеки очень различаются по возможностям понимания непонятного.

На карантине в голову приходили всякие, грубо говоря, мысли. Сначала они казались каким-то философским откровением, но потом я понял, что все они вторичны. Что есть наша планетка, которую совершенно измучили?

Все организмы здесь заняты двумя процессами. На дне Мирового океана плавает что-то огромное с бусинками жемчуга вместо глаз, длинной-длинной ниткой туловища и перламутровым хвостом типа павлиньего. И это существо все время жрет и… наоборот.

На суше жизнь человекообразных такая же, вне зависимости от того, кто это – Пушкин, Чехов, Клеопатра, Гитлер или Сталин. Единственные, кто у меня под вопросом, – это Диоген с его бочкой и первые космонавты с тогда еще не изученной проблемой дерьма в невесомости. Вообще этот процесс стыдливо замалчивается – запретная тема даже в шоу-бизнесе, где не осталось ни одного живого места на теле человека, не предъявленного публике.

Отрывок 22. Смелость пророчества

Сейчас меняются даже не эпохи, а цивилизации. Человеческий организм не успевает приспособиться. От патоки в магазине мы перешли к сникерсам. От нанизанных на гвоздь в сортире аккуратно порванных кусочков вчерашних газет или листков отрывного календаря – страничек одноразового прочтения – дошли до душистого бархатного рулона пипифакса. От телефонов-автоматов – до айфонов. И все это за 40 лет.