Отрывки из обрывков

У меня в последнее время масса всего народилось. У моей внучки Саши двойня. Близнецов привозили к нам на дачу на смотрины, и я с трех метров в маске разглядывал смешных правнуков. Один на ладошке помещался, а другой – здоровый такой. Только отвезли их с дачи в Москву, как у моего на тот момент 61-летнего сына Миши, молодожена, родился сын. То есть у Михаила Александровича родились двое внуков и одновременно он родил этим внукам дядю. И дядя на месяц младше племянников.

Чтобы позволить себе в период карантина и вселенского кошмара приобрести сразу трех новорожденных, нужно иметь наглость, смелость, нахальство и, конечно, чувство юмора. Через каких-нибудь 20 лет эти три мужика будут говорить, что родились в 2020 году во время самоизоляции. Какое начало биографии!

Теперь – оханье и сюсюканье. Выгрался в эту роль. Возраст, конечно, прибавляет эмоций. Когда были посвежее, бегали, прыгали, выпивали. Дети и внуки тогда были на втором, третьем, а то и пятом месте. Сейчас все иначе.

С правнуками, когда они непрерывно рождаются, главное – запомнить, как кого зовут. Еще и имена дают непростые. У меня есть Элла, Рина, Семен и Матвей. И надо знать, какое имя кому принадлежит.

Недавно у Миши был день рождения, и он сказал: «Ничего праздновать не будем, а просто соберемся по-семейному, в узком кругу». Этот узкий круг – уже за 25 человек: от года до 87 лет.

У меня есть ползающие внуки и правнуки, потом постарше – ходящие, потом Эллочка – думающая. Она очень витиевато и грамотно говорит. Например: «Вообще-то, когда нет родителей, я засыпаю не в десять, а в районе одиннадцати. Но это в порядке исключения». Как-то в приватной беседе во время засыпания она мне сказала: «А поговаривают, что в молодости ты был красивым». Спрашиваю: «Кто это поговаривает?» «Ты их не знаешь», – отвечает.

Родителей у моих внуков и правнуков в несколько раз больше, чем их самих, потому что уже разведены и живут с другими, но дружат. Так что почти на каждого ребенка приходятся в среднем по две мамы и два папы. Боюсь, что это еще не конец.

Близнецы внучки Саши внешне не похожи и по характеру разные. Мой отец и его брат-близнец Филипп были очень похожи внешне, но по характеру тоже были разными. А главное – жены были полюсными. Тетя Мина, жена Филиппа, и моя матушка не могли видеть друг друга.

Семьи дружили, а Мина была отдельной. Ее предки, Могилевские, владели половиной Батуми. Как только Филипп нашел Мину, семья решила, что теперь все они будут в порядке. Но тут революция и у Могилевских отняли их пол-Батуми, а самих не то посадили, не то расстреляли. Мы остались без Батуми, без Могилевских, с одной плохой Миной при хорошей игре.

Вокруг меня сейчас бегает такая огромная родословная, что нет времени выяснять, когда обрезали прадедушку по маминой линии, хотя, конечно, интересно. Но, если возникает необходимость, я обращаюсь к документам, которых нет.

Некоторые специалисты веками колупаются в пыли архивов, что-то находят и восклицают: «В отличие от того, что нашел рядом сидящий уважаемый коллега, я обнаружила, что Лев Николаевич Толстой, по требованию Софьи Андреевны, ни в коем случае не мог сказать Владимиру Черткову “не приезжайте”, он сказал “пока не приезжайте”. И это в корне меняет дело». Дальше – докторская диссертация.

Не имея возможности в заточении при зорком наблюдении домочадцев ни закурить, ни выпить, ни закусить, вынужденно подползал к стеллажу. Так я вынул оттуда никогда на молодежной свободе не прочитанную книгу воспоминаний подруги моей матери Анастасии Цветаевой «Моя Сибирь» с трогательной надписью: «Дорогим Шурику и Наташе Ширвиндтам – с любовью…» И вдруг запоздало ощутил бездну эпохальной разобщенности таких исторически недавних времен, как те, в которых жили мои родители, и те, в которых живут мои внуки и правнуки.

Раньше семья состояла из дедушки, бабушки, брата, сестры… Но такой каши взаимоотношений не было. Даже машина была одна на всю семью, если была. Сегодня выясняют, на какой машине кто куда поедет и не проще ли вызвать такси или воспользоваться каршерингом.

Звонить с дачи в Москву раньше ходили за три километра в будку. Надо было дозвониться до Истры, на станцию. Если мороз, то стоять и долго ждать, когда они попробуют найти Москву. Холодно. Трубку и диск через каждые три ночи вырывали с корнем.

Не понимаю, в чем был кайф корежить телефоны-автоматы. Если бы это были драгоценные металлы или телефонами-автоматами пользовались бы только миллионеры и это вызывало бы ненависть, тогда понятно. Нет, эта обледенелая жуть висела для всех.

Когда трубку снова пришпандоривали и диск прикручивали, можно было звонить, пока следующая команда не вырывала их вместе с будкой.

Сегодня у всех грудных детей смартфоны, они ползают на четырех лапах и перезваниваются друг с другом. Кто-то делает робкие попытки ограничивать детей, запрещать им брать телефоны в школу, бить их розгами, если больше десяти минут сидят в компьютере. Но все равно для малыша сейчас лучший подарок – новая модель айфона, а не трехколесный велосипед.