Оцепеневшие

– Какая разница? В условии не написано, какого цвета должна быть точка в углу.

Еще раз читаю послание:

«Делай выбор. Только так узнаешь…»

– Написано – делай выбор. Вот мы и сделаем. Давай тащи свою помаду и пудру.

Спрыскиваю лист водой. Набираю на спонжик бледную присыпку с блестками, размазываю по всей странице. Приходится повозиться, порошок без желания клеится на лист. Спустя несколько слоев точка скрывается под румянами с блестками.

– Надо подождать, пусть подсохнет. Потом помадой в углу, и готово.

Соня улыбается. Хватает свой лист и уходит в дом. Я продолжаю втирать пудру в свой лист. Извозюкался весь.

Вторым слоем наношу, и перекур, пусть полежит, пропитается получше.

– Не сработало, – слышу голос Сони. – Косметика не держится!

Соня возвращает лист. Совершенно белый, с точкой в центре. Ни блесточки на нем не осталось.

– Как всегда, говно твой план! – Она говорит и уже что-то жует.

Я тут голову ломаю, а она, молодец такая, пошла пообедать.

Изучаю лист.

Смотрю, а на моем та же картина. Чистый, гладкий, словно только что из рук Кири достался. Даже складки разгладились, как и не пихал его в карман.

– Мистика.

Так-так. Не паникуем. Надо еще что-то думать.

– Подумай, Соня, где тут можно раздобыть чистый лист? Может, в доме в каком-нибудь столе?

– Нет! Это я первым делом проверила. Нет там ни черта.

«Делать выбор».

– Мать его, ребусы. Как понять это?

Соня отворачивается. Кидает небрежное – все с тобой понятно, бесполезный. И дразнящей походкой возвращается к дому.

Смотрю на точку.

Гипнотизирую.

Будь на ее месте кобра, уже сдалась бы, свернулась бы калачиком и послушно делала бы мне массаж стопы.

Смотрю.

Не сдаюсь.

– Давай, моя хорошая. Давай, красавица. Ползи в уголочек, – шепчу. – Папочка очень тебя просит.

Смотрю. Тужусь.

Не шевелится.

Соня сидит на крыльце бледная, чуть не плачет. Не хочет, бедняга, обратно на шест. Я в тюрьму тоже не особо ходок, продолжаю тужиться и пялить глаза.

Вот же… Попал.

«Почтительный и тактичный».

– Кого я обманываю?

Самого от себя тошнит, от пресного протухшего блеклого существования. И жизнью это не назовешь, только существованием. Знал бы, что поездка так обернется, признаюсь, повез бы бесплатно.

Смотрю.

А точка зашевелилась.

– Мистика.

Точка крутится на месте. Шарик в центре движется, и шлейфом от него, по спирали, как нитка за клубком, крутится хвостик чернил.

Чертовщина.

Странно, никакого страха не чувствую. Только радость и гордость от того, что справился.

Клубок останавливается, снова замирает.

– Эй. Куда? Вернись! – вслух разговариваю с точкой.

Чернила застывают в центре. Больше не реагируют.

И как я это «расшевелил»? Что я такого сделал? Начинаю последовательно повторять все действия.

Я сидел. Обычно ныл. Рассуждал о словах Кирилла. Прокручивал в памяти все, что он сказал. Сомневался. Вспоминал мою любимую квартирку. Проклинал себя.

– Признался, что «этот» заказ – лучшее, что со мной произошло за последние двадцать лет.

Точка снова начинает крутиться.

Точно!

«Делать выбор».

– Соня. Идем. Задача решена!

Девушка спешит, улыбка на лице, глаза светятся.

Я показываю. В центре лист чистый, точка сползла вниз.

– На моем так же сделай.

Я подмигиваю, беру ее лист. Смотрю на него, и точка ползет в угол. Соня ахает. Возвращаю страницу, смотрю на часто вздымающуюся грудь стриптизерши и представляю, как здорово будет прижать ее к себе.

– Теперь твоя часть сделки. – Поднимаюсь, вытаскиваю наружу рубашку.

Жду.

Сейчас она повиснет на мне. Что мы с ней сделаем сначала? Сценариев миллион. После долгого воздержания какие только фантазии не посещают мою голову.

Жду.

А Соня меняется в лице. Возвращает мне лист. И чуть не плачет.

Точка снова в центре.

Проверяем мою кляксу, моя в порядке, в углу.

– Что за хрень?

Снова передвигаю на ее листе клубок чернил в угол. Возвращаю. Как только девушка трогает бумагу, точка лениво ползет в центр.

– Не понимаю. Что не так?

– Скорее всего, я сама должна ее передвинуть.

Соня садится возле меня, закрывает лицо руками и плачет. Времени остается минут десять от силы.

– Он вот-вот вернется. И вышвырнет меня. Я не справилась. Что делать?

– Успокойся. Сейчас что-нибудь придумаем.

– Отдай мне свой листок! – Она впивается ногтями мне в руку.

Я соглашаюсь. Бери.

Мы меняемся.

В ее руках точка упрямо ползет в центр, и все тут.

– Подожди, – говорю я. – Смысл задания – сделать выбор. Точка послушалась, когда я признал, что вел никчемный образ жизни.

Соня прекращает плакать, разворачивает оба листа, перечитывает задание, раскладывает листы на траве, точками к себе.

– Он нам все рассказал. Объяснил. И теперь выбор наш, принять или отвергнуть. Думаю, от этого все зависит. Точка в первый раз зашевелилась, когда я начал сомневаться.

Соня улыбается.

Точки на обоих листах крутятся, как волчки. Соня вытирает слезы со щек, садится поудобнее, и точки расползаются по углам.

– Спасибо. Я поняла. Не знаю как, но твои слова помогли. Не знаю, что ты должен был принять, но, думаю, моя точка двигается от надежды, а не от сделанного выбора.