Отшельник

В глубине души он понимал: именно это он имеет в виду. Если «Эма» обозначает «Эммануэль Палабрас», если за угоном «Морской Гестии» действительно стоит Эммануэль, если Эммануэль приказал своему подручному убить Эрхарда, если он сослал родного сына или еще что-то с ним сделал… Кроме того, Палабрас непонятно почему уговаривал Эрхарда занять пост директора таксомоторной компании. Скорее всего, чтобы легче было следить за ним, ведь Палабрас прекрасно понимал, что тесно связан со всеми последними событиями. Если все так, как подозревал Эрхард, значит, опасность сейчас грозит не только ему самому, но и Аасу, и Монике. А может быть, он делает из мухи слона? Может быть, то, что похищен оказался груз, принадлежавший Эммануэлю Палабрасу, – просто совпадение? А Беатрис попыталась произнести имя Эммануэля, потому что хотела с ним поговорить. А его, Эрхарда, Палабрас сделал директором, потому что считал, что Эрхард это заслужил?

– Я хотел… мне нужно кое в чем разобраться. Будет лучше, если следующие несколько месяцев я побуду один. Как только я разберусь со своими делами, я снова смогу возить Ааса. Обещаю.

– Теперь ты утверждаешь, что дело не в грозящей тебе опасности, а просто ты хочешь, чтобы все было по-твоему? Другие дети, возможно, и поняли бы, но не Аас. Ты ему нужен. Он… Он так хорошо о тебе думает. Друзей не бросают!

– Чьи это слова – твои или Ааса?

– Слушай. Раз ты так с нами поступаешь, ты нам не нужен! Все кончено. Ты больше не будешь возить Ааса, ты не будешь заходить ко мне только потому, что проезжал мимо, и ты не будешь приглашать нас поужинать. Я тебя отпускаю.

Они были уже на окраине Пуэрто. Слова Моники подействовали бы сильнее, если бы она в это время вылезала из машины, но они ехали со скоростью 75 километров в час.

– А если ты еще не понял, – продолжала она, – если ты улавливаешь сигналы хуже сломанной антенны с какого-нибудь дерьмового телевизора – у меня свидание. Сейчас. С красивым, удачливым и… милым мужчиной.

– Так тебя высадить на улице Хуана Тадео Кабреры? В каком конце?

– Ты снова стал таксистом?

– Я ведь обещал тебя подвезти, вот и подвожу.

Судорожно порывшись в сумочке, она бросила на пол несколько купюр и монет.

– Тогда вот твои деньги, придурок! Сдачу оставь себе. Нам ничего от тебя не нужно!

– Разве ты не говорила, что в твоей жизни нет места для мужчин? Или я что-то неправильно понял?

– Ах, ради бога!

Они остановились на перекрестке – на светофоре загорелся красный. Моника распахнула дверцу, поспешно перебежала дорогу. Водитель следующей машины нажал на клаксон. Эрхард смотрел ей вслед, но не поехал за ней, когда она повернула за угол.

После того как загорелся зеленый свет, он какое-то время стоял на месте, пока не загудела машина сзади. Он огляделся по сторонам, словно ожидал, что океан вот-вот проглотит машины, магазины и беспрерывно курящую прачку на углу с корзиной белья и двумя собаками. Может быть, весь остров затопит, и все, что находится на земле, отмоется дочиста… начиная с него.

Глава 64

Он приехал на работу и пошел по коридору, то и дело озираясь, как будто в любую минуту ждал нападения из-за угла. Он не знал, куда еще податься, кроме работы. Кроме того, вряд ли Палабрас прикажет напасть на него здесь. Конечно, не случайно убийца явился к нему домой.

Не успел он сесть за стол и отдышаться, как вошла Ана. Она что, работает в субботу сверхурочно? Если Марселис здесь, наверное, они трахались.

– У нас проблемы, – сказала она, – три водителя поссорились из-за договора между таксомоторной компанией и портовыми властями. Они сейчас спорят во дворе.

– Где Марселис? – спросил Эрхард.

– Дома.

Судя по выражению лица Аны, она звонила Марселису несколько раз. Эрхард невольно подумал, уж не засада ли ждет его во дворе. Может быть, там стоят Палабрас и его приятель в темных очках. Но секретарша выглядела неподдельно расстроенной.

Следом за ней он спустился в автосервис. Ана как-то странно посмотрела на него, как будто хотела что-то ему сказать. Поскольку она так и не заговорила, как только они вышли во двор, Эрхард потерял к ней интерес.

Людей, которые собрались во дворе, он знал. Несколько раз говорил с ними. Они стояли слева от входа в автосервис, подчеркнуто бурно жестикулируя, еще четверо или пятеро глазели на них. Густаво, смуглый, с бородой мужчина, должен был забрать пассажира в порту. По вызову. Но Луис – громогласный, с чуть косящими глазами, видимо, считал, что Густаво должен был брать пассажиров в порядке общей очереди. Мэнни ухитрялся одновременно соглашаться и с Луисом, и с Густаво, и как бы ни с тем и ни с другим. Так или иначе, он стоял между двумя спорщиками и кричал на обоих, как будто они что-то неверно поняли. Возможно, таким образом он пытался их помирить. Спор был жаркий; казалось, еще немного – и он перерастет в настоящую драку.