Оцифрованные (СИ)

Алан тут же начал остывать. И дураку было понятно, что Вероника без ума от Доминики и готова внимать всему, что та скажет. Соответственно, новый круг общения Доми, если так можно было назвать их маленькое пати беглецов и предателей, вызывал у Вероники весьма жгучее чувство ревности. Девушка жестом позвала всех за собой и провела их в убежище, о котором ранее говорил сам Айзек. Пройдя по сложной, витиеватой системе пещер, они наконец-то оказались в… поселении? Арес, Алан и Айна с Анжелизой застыли на входе. В огромной широкой пещере были расположены шаткие палатки, сотканные из разных материалов. Возле каждой горел небольшой костёр. Здесь были молодые люди, старики, даже дети. Было здесь несколько резервуаров с водой, было пару теплиц, где зеленел какой-то не богатый урожай. Все это больше напоминало поселение первобытных людей. Проследив за взглядами товарищей, Доминика усмехнулась.

— Вдоль границы таких поселений около пятидесяти, — произнесла она тихо, — продовольствия всегда не хватает, а земля здесь не достаточно очищена для того, чтоб получать из нее хороший урожай. В какие-то теплицы удалось завезти землю которую собрали около городов, но этого не достаточно. Поэтому, продукты приходится возить контрабандой.

— Но… как эти люди оказались здесь? — с ужасом в голосе спросила Айна, — я думала, на границе только солдаты, защищающие стену…

— Беженцы, повстанцы, — пожала плечами Вер, идущая впереди, — и те, кому не хватило денег или уровня в Альтер-мире, чтоб жить в центре или хотя бы около него. Ну и ещё кое-кто…

— Я думал, для таких людей существуют пособия, гуманитарная помощь, да хотя бы что-то! — сдавленно произнёс Ал.

— Думать не твой конёк, — съязвила Вероника.

— Вер, — снова одернула ее Доминика.

Девушка замолчала и пошла немного быстрее. Алан нагнал Доминику.

— Я сломаю ей руку, — прошипел он злобно.

— Семнадцатилетней девочке? — ухмыльнулась Доми, — я была о тебе лучшего мнения.

— Семнадцатилетней стерве.

— Она ребенок, Ал, — Доминика вздохнула, — ребенок, росший без родительского внимания.

Алан промолчал. Вероника и правда выглядела одинокой. Она была похожа на брошенного котёнка, который изо всех сил пытался показать, что достаточно силён и страшен для того, чтоб выжить в одиночку. Правда, рядом с Доминикой она менялась. Доми была для неё словно старшая сестра и у Алана впереди было ещё пару дней, чтоб в этом убедится.

Они пришли к самому большому шатру. Полотно на каркасе было соткано из разных материалов, здесь были и чёрные, и зелёные, и синие лоскуты. Но он казался надёжным и более тёплым, чем все остальные палатки. Под пристальными взглядами жителей поселения, группа Алана зашла в шатёр за Вероникой. Своего рода это был штаб. Здесь располагался широкий стол, несколько стульев, даже какие-то цветастые ковры на полу и большое красное кресло. На столе были разбросаны документы, чертежи и, что парадоксально, чипы с картами. Не смотря на полную оцифровки всех документов, здесь все, кроме карт, было на бумаге.

— Оцифрованую информацию можно украсть из любой точки мира, — уследив за взглядом Алана, сказала Вер, — а вот за бумагами нужно прийти лично.

Алан и Арес понимающе переглянулись. Анжелиза и Айна все ещё выглядывали из шатра, они смотрели на детей. Айне не давала покоя старушка, сидящая в окружении нескольких детишек. Она что-то рассказывала им, а они увлечённо слушали. Айна никак не могла представить себе свою бабушку в таком месте, ей было больно. Она подумала о том, как сейчас наверное плачем мама, бабушка и вся ее семья. Как им сейчас тяжело. Пожалуй, об этом думали все. Анжелиза переживала о том, что им пришлось оставить там Элиота, она волновалась о том, что его будут допрашивать, чем принесут неудобства ее семье. Арес переживал о матери, которая сейчас осталась совсем одна, а ведь у них даже не было никаких гарантий, что план удастся и они вернутся живым. Алан больше переживал о семье Айны, все таки он понимал, что они относятся к нему как к родному. Да и отец, наверное, узнав о «смерти» сына сейчас по меньшей мере убивается из-за того, что они так и не поговорили. Доминика же была абсолютно спокойна. Но это было не безразличие, скорее, просто принятие всего происходящего. Доминика выглядела как человек, который принял ситуацию и пытается бороться с этим по своему, присоединившись к сопротивлению.

— И так, — произнесла она наконец, — давайте я кое-что проясню, потому что по вашим лицам видно, что вы в недоумении. Большинство этих людей — это бывшие члены групп очищения. Те, кто вернулся и их семьи.

— Что?! — Алан уставился на неё, — это что ещё значит?! Эти люди… группы очищения герои! Они ведь должны жить в центре!

— Так то оно так, — сдвинула плечами Доминика, — но, как видишь, они здесь.

— Как это произошло? — спросил Арес, — как они все здесь оказались?