Отсроченный шанс, или Подарок из прошлой жизни

Просмотрел, выяснил. И сказал себе: хватит, стоп! Прошлое – оно есть прошлое, пусть там и остается, не хотелось ничего ворошить, да ворошить-то особо было нечего – ну, первая, почти детская любовь и дружба, как им обоим казалось: настоящая, навсегда.

Мило, наивно и немного грустно и смешно. Легкое, теплое ностальжи.

А оно вот так возьми да выскочи то прошлое – как черт из табакерки: фигак, и здрасте вам, теперь вот они соседи! И что делать с этим, Кедров пока не знал – вот уж чего-чего, а в соседство и тесное общение с подругой юности своей его тянуло меньше всего.

Ладно, с этим потом как-нибудь разберемся. Сейчас о более актуальном.

«Могут ли на самом деле обвинить Алису в этом убийстве?» – размышлял Денис, возвращаясь к своему дому после прогулки.

При желании все возможно: улики подтянуть и трактовать в нужном для следствия ключе, «лишние» свидетельства благополучно «потерять» из подшивки, а не лишние и нужные подшить к делу – и вот вам, пожалуйста, имеется и реальная подозреваемая. При более горячем желании – да запросто. Тем более Алиса сказала, что по многим признакам убитый был из весьма обеспеченных слоев общества, наверняка сын какого-нибудь перца при бабках или погонах или то и другое в одном сэндвиче с коррумпированной прослойкой посередине. Тогда, к гадалке не ходи, начнется кипиш не детский, примется начальство названивать-требовать от следаков результата, торопить со сроками.

И почему бы при таком раскладе случайную, подвернувшуюся настолько удачно барышню не подтянуть в качестве обвиняемой и поскорей отрапортовать о задержании преступника и раскрытии дела. Только вот одна неудобная загвоздка для такого расклада: Алиса Юрьевна вам не тиктокерша какая и не блогерша, прости господи, а дама с именем и званиями, ее так просто не «закроешь», можно такую «ответку» огрести, что погоны по щекам захлопают.

Так что прогноз Кедрова был таков: завтра этот майор из СК выяснит все доподлинно про доцента Ельскую, узнает о ее известности и заслуженном авторитете в научных кругах, скиснет-расстроится и вынужден будет отказаться от желания даже хотя бы в виде рабочей версии рассматривать вариант ее виновности. Значит, и переживать не о чем.

И тем не менее завтра же на работе Денис просмотрит все, что есть об этом деле. Да и с кладом этим зашибись история. Надо бы собрать инфу про тех, кто там жил раньше.

«Да, – вспомнив, вздохнул тяжко Денис, разуваясь в прихожей, – придется еще и про Любавина генеральствующего докладывать».

Служить-то Кедров служит, это папенька верно слил Лильке информацию, да только не совсем чтобы в МВД, а в несколько ином ведомстве, и не совсем чтобы в каком-то информационно непонятном отделе, а в Центре информационной безопасности. И доступ к любым сведениям о самом Кедрове и его службе, как бы сказать?… Можно считать, что нет этого доступа и сведений нет, практически от слова «совсем». Но и за эмвэдэшную, вполне себе официальную версию, которую раздобыл для дочери Лилькин папаша, прилетит тому всерьез, как бы не до почетной пенсии.

Некоторые люди, облеченные властью, административным ресурсом и возможностями, за годы службы заматеревшие на своих постах, порой настолько легко пользуются ими в житейско-денежных, личных и деловых интересах, словно считают чем-то нормальным и обязательно прилагающимся к «трону», чуть ли не атрибутом домашнего обихода, как удобные тапочки.

А зря. Не стоит расслабляться: уж сколько их таких неосмотрительных, спикировавших штопором с высоких кресел – кто в ссылку, кто на отсидку, а кто и «со святыми упокой», устроенным им более удачливыми конкурентами.

Утром Алиса решила – ну его, проживет без нее наука как-нибудь и потерпит несколько часов, если она не помчится спозаранку в лабораторию на работу. Открытие без нее там вряд ли кто сделает, а и сделает, так и хорошо: в науке нынче с открытиями как-то совсем туго. А лекций и практических занятий со студентами у нее сегодня нет, они у нее всего два раза в неделю.

Отзвонилась начальству, честно признавшись своему научному руководителю.

– Никаких сил у меня нет, Григорий Саввович, – жаловалась она. – Мне даже носить нечего, кончились вещи, а те, что есть, распиханы по коробкам. А еще у меня труп тут приблудный образовался.

– Какой труп? – опешил профессор Шведов.

– Та, какой-то непонятный, – легкомысленно высказалась Алиса и рассказала о неприятной истории, приключившейся с ней.

– Ну это они пусть только попробуют тебя в это дело приплести! – возмутился Григорий Саввович, мгновенно заводясь.

За своих учеников и подчиненных Шведов всегда стоял горой и старался помочь всячески и выбить-выпросить для них привилегии и премии-гранты, объясняя чиновникам кабинетным, какая тяжелая жизнь у практикующих ученых-климатологов, в каких диких, труднейших условиях им приходится работать месяцами. В общем, любил и заботился.

Алиса заулыбалась, слушая его недовольное сопение и обещания устроить тем полицмейстерам развеселую жизнь. И так вдруг ей тепло и спокойно стало, словно ребенку, которого прикрывает собой любящий отец.