Отсроченный шанс, или Подарок из прошлой жизни

Они спорили, каждый выдвигая свои аргументы, пока Алиса не развела Дениса на элементарное «слабо» и не затащила в Пушкинский музей в отдел импрессионистов.

– Ну и что, ты хочешь сказать, что они неповторимы? – не сдавался Кедров, следуя за ней из зала в зал. – Да этих твоих импрессионистов проще описать программой, чем того же Репина, у них же каждый мазок как большой пиксель. Легко!

– Ты не так смотришь! – Алиса оттаскивала его от картины, понижая голос, чтобы не отругала за шум смотрящая за залом старушка, уже поглядывавшая неодобрительно в их сторону. – Их надо смотреть на определенном расстоянии.

И подвела друга к картинам своего любимого Клода Моне, остановила напротив одной из цикла «Кувшинки» и распорядилась:

– А теперь смотри.

– И что в нем особенного? – упорствовал Денис. – Все те же пиксели, только крупными мазками.

Алиса взяла его под локоть и, увлекая за собой, отошла на шаг назад, на одной ей ведомое расстояние, приподнялась на цыпочки, до самого уха не дотянулась, росточка не хватило, но прошептала возле:

– Смотри на картину сначала как бы целиком, не выбирая и не цепляясь взглядом за отдельные детали.

И, наблюдая за выражением его лица, дождавшись, когда оно изменится, расслабится, продолжила наставление:

– А теперь смотри в центр, но не сфокусированным, а словно бы рассеянным взглядом.

И Денис посмотрел. И вдруг увидел. Алиса совершенно точно определила момент, когда он понял, по-настоящему «узрел» картину, – и почувствовала, как он удивился, затаил вдруг дыхание, и наблюдала, как что-то неотвратимо менялось в нем, осознавала своим особым эмоциональным настроем на Дениса внутреннюю перемену, происходящую в нем.

И тогда она поднялась еще выше на цыпочках, настолько, насколько могла, и шепнула одну фразу, почти в самое его ухо.

И в этот момент с ними случилось чудо. Что-то необыкновенное: эротичное и сексуальное. И еще какое-то высокое волшебство…

И все изменилось. Сразу.

«М-да», – покачала головой Алиса, прогоняя налетевшие и захватившие ее воспоминания, понятно: подростковый секс и все такое, но у них с Денисом это было очень красиво и наполнено, озарено каким-то потрясающе высоким чувством, удивительным душевным и эмоциональным состоянием.

А может, так у всех бывает с первой любовью, с первым сильным чувством? И она просто себе напридумывала чудес, решив, что у них с Денисом Кедровым было как-то по-особенному, не так, как у других?

«Ого!» – подивилась Алиса, окидывая взглядом результаты своих трудов. За этими воспоминаниями она умудрилась разобрать все нужные и намеченные коробки, рассортировать и расставить-разложить, а кое-что даже развесить. Только сейчас столкнулась с проблемой развешивания вещей, заодно вспомнив, что срочно нужны шкафы.

Кто бы ей их нашел-выбрал и доставил. Эхе-хе… С ее работой и занятостью жить ей без шкафов, видимо, долго. Ну хотя бы вешалку напольную на колесиках надо купить, ее и в интернете заказать с доставкой можно.

Ладно, хозяйством позанимались, пора и на прогулку, имеющую вполне себе конкретную и важную цель, а именно: проверить, вернулся ли домой товарищ Кедров. И именно вот таким, визуальным образом, куда деваться? Номера телефона у нее нет, приходится действовать партизанскими методами – наблюдением и засадой.

Кедрова дома не обнаружилось. Окна его квартиры темнели черными квадратами, да и машины, которую Алиса запомнила на стоянке у супермаркета, около дома и в ближайшем радиусе от него она не нашла.

И через два часа, когда она повторила свой разведывательный рейд, Кедрова все не было. И совсем уж поздно, после полуночи, не пришел – Алиса быстренько сбегала, проверила еще разок. Так и легла спать, не дождавшись товарища, раздосадованная, но успокоенная тем очевидным фактом, что на данный момент никакой следователь ее звонком не побеспокоил, в полицию не вызывал и в околоток ее тащить никто пока не спешит.

«Ну и аминь, и спокойной ночи», – пожелала себе Алиса и заснула практически сразу после сердечного пожелания себе любимой.

Понятное дело, что она не побежала утром к Кедрову, логично предположив, что тот либо спит, бог знает когда вернувшись домой, либо и вовсе остался на работе, а может, и не на работе, а у дамы сердца, не все же ему с шалыми бывшими одноклассницами общаться, надо и любовью телесной и душевной наполняться. И от мысли о том, что зависает Кедров на свидании с какой-то дамой (вполне, кстати, здравой и логичной мысли), стало ей как-то грустновато и шкрябнуло что-то неприятно по душе. «Ну что ж теперь поделаешь, таковы реалии жизни», – уговаривала себя Алиса, заодно напомнив, что расстались они пятнадцать лет назад. И если первые годы при мысли о том, что бывший возлюбленный теперь любит и встречается с другими девушками, становилось ужасно плохо и горестно, то последние годы ее сей факт никак не беспокоил, когда нет-нет да и вспоминала она о нем.