Отсроченный шанс, или Подарок из прошлой жизни

Вообще-то, у нее имелся хороший, весьма достойный отец и вполне себе любящий, только он давно прикрывает от всяких напастей своих детей от второго, счастливого брака, младших Алисиных брата и сестру. А она как-то без его заступничества справляется.

– Да я и сама не дамся, Григорий Саввович, – пообещала Алиса профессору, рассмеявшись.

И перешла на насущные рабочие проблемы. Обсудили, Шведов дал Алисе три дня отгулов – на отдых и разбор вещей.

Чем она тут же и занялась в озвученной последовательности, начав с пункта первого: «отдых» – юркнула обратно под одеяло, укуталась и сказала себе:

– Всего несколько минуточек полежу и встану.

…и заснула почти мгновенно, и проспала пару часов кряду. Зато выспалась, как не могла и упомнить, когда так сладко и спокойно высыпалась.

Классный все-таки у нее матрас. Надо бы еще подушку подобрать из числа крутых ортопедических, но это потом как-нибудь.

Интересно, перескочила мыслью на дела более актуальные Алиса, что там смог раздобыть-узнать Денис? Кинула взгляд на часы – рано звонить и интересоваться, рабочий день в самом разгаре.

И вдруг стопорнулась на месте от стукнувшей в голове мысли: а куда звонить-то? Она же номера его телефона не знает!

– Тьфу ты! – осерчала она на себя.

И как можно было забыть взять у него номер! И Кедров тоже хорош – прямо изошел вчера весь от сарказма, так не хотелось ему с ней связываться во всех отношениях: и в простом дружеском общении, и уж тем паче помогать в чем-то там непонятном. Уж он-то про телефон не забывал, а не напомнил и не дал свой номер намеренно.

Ох, Денис, Денис…

Эмма родила Никиту, когда Алисе было четырнадцать лет. Как только она узнала о беременности, сразу же отправила Алису жить к своим родителям, даже не пытаясь сгладить этот момент обещанием, что, мол, это временная мера.

– У меня будет малыш, и я больше не смогу уделять тебе время и внимание, – уведомила Эмма дочь официальным сухим тоном.

– А до этого ты уделяла мне прямо все свое время и внимание, – усмехнулась иронично Алиса и, увидев, как меняется выражение лица матери с холодного и отстраненного на надменно-недовольное и та набирает воздуха в грудь, чтобы разразиться воспитательным нравоучением, поспешила предотвратить готовящуюся отповедь. – Я давно уже практически живу у бабушки с дедом. И зачем надо было делать вид, что я живу с вами, вообще непонятно.

– Не надо говорить таким тоном, словно ты мне не нужна и я тебя выгоняю, – отчитала ее Эмма.

«Нет, блин, нужна и не выгоняешь!» – тянуло ответить.

Но Алиса, как обычно при общении с матерью, сдержалась. Да ну на хрен, только вступи с ней в спор или скажи что-то не совпадающее с картиной мира Эммы Валентиновны или (не дай бог!) наводящее критику на ее «чистый» образ матери и жены – не расхлебаешь возмущений и нравоучений до заговения, как говаривает бабушка.

Да, собственно, Алиса спорить и не собиралась! Она и сама рвалась сбежать от маман и ее нового мужа как можно скорее и дальше: ее просто удушала витающая в их доме атмосфера какой-то непрерывно разыгрываемой пьесы под названием «Счастливая семейная жизнь гениального ученого». И как она ни старалась не обращать внимания и как ни уговаривала себя, что и наплевать, что у нее есть папа, и бабушка с дедом, и еще одни бабушка с дедом, но равнодушие матери и отчима, полное игнорирование и использование ее в этой своей постановочной жизни таки обижало Алису.

Тогда еще обижало и задевало.

Да бог бы с ними! Бог с ними – если им нравится, пусть продолжают жить-играть в то, что им нравится, а она на свободу! И девочка сбежала в тот же день к бабуле с дедулей, словно чистого воздуха вдохнула полной грудью. Правда, поплакала на плечах стариков, жалуясь на мать, но недолго. Бабуля всегда умела подобрать правильные слова и объяснить реалии так, что Алисе сразу становилось легче на душе и как-то все делалось ясным и очень понятным, в том числе про маму и про ее жизнь. Но это мама, и это больно, когда она игнорирует своего ребенка. Но… «мамы всякие нужны, мамы всякие важны».

Ладно, проехали. Наступал новый учебный год, и, уже окончательно поменяв место жительства, девочке требовалось менять и школу.

Алиса не определилась пока со своим жизненным путем и выбором профессии, зато имела способности намного выше средних и явную тягу к точным наукам, что неудивительно при папе ученом, дедушке еще большем ученом, да и бабушке, всю жизнь проработавшей заведующей архива в университете. Потому она выбрала специальный лицей с уклоном в точные науки, расположенный очень удачно неподалеку – в соседнем районе. То есть лицей, в котором преподавали более углубленно, чем в обычных школах, курс математики, геометрии, физики и химии, а также с серьезным, практически вузовским преподаванием английского.

Попасть в тот лицей было весьма непросто, но возможно, при определенных связях, горячем желании и сдав на весьма высокий балл вступительные тесты. Связи нашлись, желания у Алисы было хоть отбавляй, а тесты она прошла не парясь.