Отступники Эскулапа

Чем больше старший следователь изучал материалы, тем всё больше и больше удивлялся. Оказалось, что только лишь по окончании войны советской контрразведке и службе государственной безопасности стало известно, что в 1941 году на территорию СССР диверсионным подразделением Абвер-2 была заброшена спецгруппа немецких диверсантов в составе семи человек. Правда, их личные дела так и не попали в руки советских спецслужб. Было известно лишь одно – единственной особенностью группы являлась их основная профессия. Все они изначально являлись врачами высокой квалификации, прошедшими длительное обучение в диверсионных школах Абвера. Если судить по данным засекреченных архивов КГБ, до поры до времени их диверсионная деятельность на территории Советского Союза была вполне успешной. Однако сколько ниточке не виться, а конец обязательно приходит. В результате четверо из семи диверсантов в итоге были вычислены и ликвидированы. Единственной деталью, которую удалось дополнительно выяснить, оказалось то, что командиром группы была молодая женщина, лейтенант Ханна фон Шмидт. Однако описание её внешности или какие-либо особые приметы отсутствовали. Знание же прежней немецкой фамилии ничего не давало, поскольку на территории СССР та наверняка действовала под чужим именем.

Ермолаев прервался от чтения и в задумчивости закурил сигарету. Выпустив струю табачного дыма в потолок, он стал размышлять.

«Да, немцы, конечно, изобретательные сволочи. Это ж надо до такого додуматься, чтобы вести войну в госпиталях. Били точно на поражение… Ведь хорошего командира за неделю не слепишь – это тебе не пельмешки. Чтобы подготовить хорошего командира или начальника отдела, даже сейчас, в мирное время, порой уходят годы каждодневных усердных трудов. А тогда, в годы войны?.. Несомненно, немцы придумали очень дерзкий и при этом, бесспорно, эффективный метод ведения диверсионной войны… Интересно, чтобы было, если старик Ланге не «слетел с катушек» и не устроил бы эту резню со спецприёмами?.. Наверняка через какое-то время помер бы себе спокойно и был с почётом похоронен… А в медицинском институте, на его родной кафедре анатомии, повесили бы какую-нибудь табличку в честь заслуженного деятеля медицины Ланге Р.Я. Эх!.. Что за чушь я сейчас несу!»

Раскритиковав сам себя, Константин Львович затушил в пепельнице окурок. Однако продолжить дальнейшее изучение секретных документов ему так и не удалось, так как в этот момент раздался стук в дверь. Следователь насторожился и потому, прежде чем что-либо сказать, быстренько спрятал «секретную» папку в верхний ящик стола.

– Войдите, – громким и строгим голосом произнёс он.

Дверь открылась, и на пороге возникла знакомая ему фигура капитана уголовного розыска.

– Можно войти? – поинтересовалась Киряк.

– Олеся Сергеевна, моя дорогая, вам всегда можно входить в мой кабинет, причём в любое время суток, – радостно поприветствовал её старший следователь.

Киряк зашла вовнутрь и, подойдя к рабочему столу Ермолаева, присела на стоящий перед ним деревянный стул. Собравшись с мыслями, она начала.

– Константин Львович, первым делом я хочу поблагодарить вас за то понимание и доверие, которое вы вчера мне оказали, позволив повторно осмотреть квартиру Ланге. Это дало мне возможность найти ещё одно, возможно, недостающее звено во всей этой запутанной истории. В одной из книг обширной библиотеки старика я обнаружила вот эту фотографию. Посмотрите на неё внимательно, – Киряк выложила на стол старый пожелтевший снимок.

Ермолаев с любопытством посмотрел на фото, правда, ничего примечательного там не обнаружил.

– Да, старая фотография… и что?.. Я не вижу здесь и намёка на немецкого диверсанта Рудольфа Ланге. Какое отношение она может иметь к нему? – удивленно спросил Константин Львович.

– Какое непосредственное отношение данный снимок имеет к нему, я пока что ещё не выяснила, но вот одного человека здесь узнала точно. Точнее, даже не одного… а двух. Правда, пока не знаю, кто из них кто… – задумавшись, загадочно произнесла Киряк и неожиданно замолкла.

– Олеся Сергеевна, хватит говорить загадками… давайте ближе к делу.