Отсутствие оснований. Опыт странного мышления. Часть I

И какие-то маленькие животные радости, какие-то мещанские замечания чего-то, какая-то практика включения, какие-то частные победы, какое-то творчество… И, возможно, что-то больше этого – это все может быть…

Но такого слишком мало, слишком мало для того, кто точно знает, что в конце пути его ждет смерть, которая обесценивает и обесцвечивает все это мимолетное до… То есть на такой чаше весов в обязательном порядке должно быть что-то очень весомое, то, что позволяет перевесить то, как смерть превращает в прах всю жизнь до нее, превращает все радостное в абсурд, а победителей – в проигравших…

И это должно являться чем-то значительно-весомым, каким-то Сверхбытием, каким-то Сверхнечто, которое может победить любую смерть, любое конечное, которое затем всегда обращается в прах.

Противоречия и неразрешимые проблемы

Человеку приходиться жить, жить иногда зная, что его жизнь происходит вместе с неразрешимыми проблемами. Что это за неразрешимые проблемы? Такого достаточно – это и проблема «цельного мировоззрения», и проблема «замкнутости в комнате без дверей». Но это также непреодолимые проблемы старения, смерти, боли, страданий, страстей, желаний, бессмысленности, никчемности. И над всем этим веет СТРАХ, страх человека перед безграничностью, перед неизвестным НИЧТО… И все это сопровождается каким-то постоянным «опытом перед лицом смерти»132, и это какое-то постоянное крушение победившего, и отсутствие остановки, и постоянно присутствующее отчаяние в таком присутствии…

При этом в человеке (для или у человека) присутствуют133 противоречия, преодолеть которые он не может, но и преодолев которые, он почему-то перестает быть человеком134. Таких противоречий достаточно, а точнее, сам присутствующий и присутствие – это клубок таких противоречий.

Невозможно выявить основные противоречия, их нет, точнее, они все основные. Все присутствие – это сплетение противоречия. Там, где распадается какое-то моно и возникает какая-то мысль, которая порождает другую мысль, а затем… все становится разделенным, все становится противоречием, и противоречие снова находит свое решение в мысли, которая порождает другое, а другое находит свое решение, но снова возникает какое-то следующее состояние…

– Например, человеку, как монаде, противно эксплуатировать (есть), но ему, как пребывающему тут, приходится это делать, то есть встраиваться в цепочку эксплуатации или погибнуть…, и… То есть и противно, и приходится, но если окончательно сказать нет, я не буду – это смерть тут, и любое следование за Св. Бенедиктом и другими – это частичное решение. А если сказать: «плевать на противность», так как это присутствует, тогда, значит, можно отбросить «то, что от монады субъекта», и с вожделением предаться любому поеданию, но такое – это гибель человека и превращение его даже не в животное, а в особого зверя. Поэтому человеку для того чтобы и быть тут, но и снова же оставаться человеком, каким-то образом жить внутри такого противоречия приходится маскировать его, но знать об этом и с этим жить, воспринимая такое, допустим, как результат грехопадения135, как наказание за пребывание в этом тут, как наказание за падение из того сюда в это, такое бытие (и «благая жизнь» Сократа или Пелагия не спасают от такого падения). Но если решить, что такое – это не грехопадение, а что-то другое, и «есть другого – это нормально», тогда, возможно, отключается и подключение к тому, откуда приходит ТО, что делает это пребывающее тут существо не просто скотом, а чем-то другим, а именно кем-то специфически адекватным?

– Человек, с одной стороны, включен в субъектию, в субъективность, а с другой стороны, он всегда находится в какой-то особой связи. И, скорее всего, с точки зрения «такой связи», какая-то субъектия – это примитив. И в таком противоречии как-то приходится жить.

– Человек включен в свою конкретность, но он включен и в субъектию, и, с точки зрения его конкретности, какая-то субъектия – это непредметная бесполезность. Но, увы или не увы, субъект – это субъект, и вся среда вокруг него – это нечто субъектное, поэтому можно исключить себя из субъектии, можно даже отказаться защищать свою субъектию, но тогда субъектия других субъектов явится и сделает с этим субъектом все, что ей заблагорассудится.

– Противоречие между должным и желаемым, то есть «должное делать» почти всегда противоречит желаемому или желаемому бездействию, или другим, каким-то разным около ленивым стремлениям… Очень редко долженствование совпадает с каким-то другими приоритетами, то есть тяжело учиться, тяжело вставать, тяжело думать, легче пустить все под откос… и так и жить… Но так жить, жить, отпустив все, не получится или получится, но недолго…