Оттенки алой ночи (СИ)

— Что Вы ей сказали? — слегка насторожился юноша, чувствуя, как воздух вокруг становится гуще и жарче лишь от осознания, что он остался один на один с этим желанным хищным человеком, и теперь был не в силах пошевелиться под его ласкающим порочным взглядом.

— Лишь попросил ее оставить нас наедине, только и всего, — совершенно спокойно ответил Майкл и плавно подошел к юноше почти вплотную, явно наслаждаясь тем, как напрягся Джеймс даже от такой близости. — Ты пришел, — удовлетворенно произнес мужчина и оскалился самой хищной из улыбок, которые только доводилось видеть юному шотландцу.

— Вы же хотели, чтобы я остался с Вами на ночь, — впервые Джеймсу хотелось выглядеть соблазнительным, пусть даже его попытки флиртовать сейчас казались неуклюжими даже ему самому, и от этого щеки невольно вспыхнули румянцем. Джеймс прикусил губу, с удивлением отметив, как расширились зрачки Майкла.

Хотелось сказать хоть что-то, но слова застряли в горле, когда мужчина прикоснулся к его лицу своей холодной ладонью и наклонился ближе. Джеймс сам начал поцелуй, не позволяя мужчине взять на себя всю инициативу, и дрожащими руками заскользил по его бледному телу, ощущая рельеф мышц, чувствуя, как напрягся живот мужчины от легких прикосновений, и эта реакция окончательно уничтожила весь мир вокруг.

Так долго. Должно быть, всю свою осознанную жизнь так или иначе Джеймс мечтал именно об этом. Так хотел не заставлять себя, а искренне чувствовать желание, ощущать, как оно разгорается в теле, поглощая его изнутри, норовя вырваться из-под контроля. И вот теперь все сдерживаемые чувства пробудились подобно дикой стихии, вышибая землю из-под ног, закручивая в пылающем водовороте, который разорвался внизу живота, стоило только Майклу углубить поцелуй и прижать к себе юношу.

Джеймс впился в сильное тело почти незнакомого мужчины, пытаясь почувствовать его всего, ощутить и запомнить, коснуться его везде, жадно и страстно отвечая на умелые поцелуи. Он возбужденно вздохнул, когда Майкл поднял его на руки и в одно мгновение повалил на чистые алые простыни, придавливая к кровати всем своим сильным телом, намеренно потираясь о бедро Джеймса, чтобы тот мог почувствовать твердый член, скованный черной брючной тканью.

Кровь кипела, пульсировала в теле и шумела в голове, затмевая все алой пеленой. Джеймс впился в губы Майкла, кусая и зацеловывая его, словно пытаясь насытиться своим первым по-настоящему желанным поцелуем, поерзал на кровати, устраиваясь удобнее и бесстыдно расставляя ноги, чтобы мужчине было легче устроиться сверху.

Да, именно так. Это сводило с ума. Чувствовать чужое сильное тело, чужие губы, чужие руки, так не похожие на женские. От одних этих ласк хотелось смеяться от счастья и стонать в голос, а глаза слегка резало от жаркой влаги. Хотелось всего и сразу. Хотелось так многого, но член уже болезненно пульсировал, и телу на деле оказалось достаточно всего лишь крупиц чего-то настоящего и такого желанного.

— Приподнимись, — на выдохе приказал Майкл, и Джеймс тут же выгнулся под ним, позволяя стянуть с себя жилет и рубашку, не жалея парочки сорванных пуговиц. В этой краткой передышке у него появился шанс еще мгновение полюбоваться Майклом, запомнить его еще лучше, впитать в себя его образ, вновь коснуться его аккуратных волос.

Юноша весь пылал, его сердце трепетно билось в груди, отдаваясь пульсирующим эхом в голове Майкла. Он словно впервые касался человека, и каждое касание грело холодные руки, обжигало своим теплом. Нежная кожа, под которой так и чувствовалась разгоряченная кровь… Майкл хищно припадал к телу юноши, касался губами его шеи и ключиц, ощущая, как пульсировали венки, которые так легко было бы порвать, высвобождая живительную кровь, но тут же отстранялся, чтобы снова припасть к невероятному телу юноши, который, словно одержимый, выгибался в руках мужчины и тихо шептал, подгоняя и прося о большем.

Его голос. Такой тихий и хриплый, такой порочный и развратный. Такой искренний.

Майкл сам не заметил, как гортанно зарычал, стягивая брюки с юноши, и расправился с остатками собственной одежды. Возбуждение окутывало тело болью, почти равной жажде крови, отдавалось в твердом члене, и Майклу стоило невероятных усилий сдержаться сейчас, хотя он уже чувствовал, как заострились его клыки, а сознание затопила мысль об алой теплой крови.

— Возьми меня, — едва слышно простонал юноша, недовольный тем, что Майкл замер над ним, и раздвинул ноги шире, с тихим стоном сжав собственный член у основания, не позволяя себе кончить, и тяжело задышал, пожирая взглядом тело мужчины.

— Ты… — выдохнул Майкл, не веря собственным чувствам. — Ты прекрасен, — он почти рухнул на Джеймса и широко провел языком по его приоткрытым губам. Тихо зарычал, спускаясь по его телу ниже, вжимаясь в его тонкую шею оголодавшими поцелуями, но не разрывал кожу, лишь задевая ее острыми клыками, оставляя едва заметные красные полосы, которые тут же зализывал, наслаждаясь тем, как выгибался под ним Джеймс, как крепко он впивался в него руками, пытаясь сжать еще крепче.