Оттенки алой ночи (СИ)

В белесой дымке исчез странный сон, и его заменил образ Джеймса, лежащего на алых простынях. Его лукавый взгляд. Манящая улыбка. Прикосновения его рук. И на мгновение Майклу показалось, что он увидел золотистую нить соломы в его растрепанных волосах.

***

До прихода врача Джеймс успел привести себя в порядок, пусть в ванной он все же заснул, едва не задохнувшись, когда соскользнул под воду, но это помогло развеять сон, хотя юноша продолжал чувствовать вялость во всем теле, да и головокружение не проходило, пусть и стало не таким сильным. Очень хотелось пить, и Джеймс смог справиться с двумя чайничками Эрл Грэя, прежде чем доел свою яичницу с беконом, заботливо приготовленную Сюзи, чья улыбка, несмотря на шрамы, все еще была очень милой.

Джеймс улыбнулся ей в ответ и хотел заговорить, но девушка взволнованно напряглась и, тихо извинившись, едва ли не выбежала из кухни, видимо, боясь, что вновь прогневает хозяйку, если слишком много времени проведет с ее любовником.

Юноша лишь проводил ее взглядом и тяжело вздохнул. Со стула совсем не хотелось вставать, после еды и чая было очень тепло и уютно, а мысли не покидал Майкл. Джеймс то и дело косился на часы, словно его взволнованный взгляд мог бы ускорить бег времени и приблизить ночь, вновь сделать их встречу реальной. Но стрелки издевательски медленно ползли по циферблату.

Этой ночью нужно будет поговорить с ним.

Такое странное чувство в груди, куда больше простого вожделения. Он хотел узнать этого таинственного клиента и сам желал открыться человеку, с которым он впервые был самим собой. Ведь в его объятиях на душе воцарялся покой, а от его поцелуев замирало сердце.

И на губах чувствовался приятный холод его кожи…

— Мистер МакЭвой? — раздался скрипучий голос, и юноша резко открыл глаза, смущенно понимая, что едва не уснул прямо за обеденным столом.

— Да, это Джеймс, — вместо него ответила Мэри-Энн. — А это доктор Биштейн. Он буквально только что прибыл, а ты все еще на кухне, — последнее хозяйка произнесла с легким укором, и Джеймс покорно поднялся на ноги, чувствуя раздражение, и уже даже не старался наигранно улыбнуться Мэри-Энн. — Пройдемте в комнату, — пригласила женщина доктора, а сама хотела взять юношу под руку, но Джеймс ускользнул от нее и пошел рядом с врачом.

В комнате он молча выполнял все простые указания немолодого, худого, словно шпала, мистера Биштейна, позволяя ему касаться своего тела, слушать и проверять все его рефлексы, пока Мэри-Энн за всем этим пристально наблюдала, взволнованно сжимая в руках кружевной белый платок.

— Вы чувствуете слабость? Головокружение? — сухо поинтересовался доктор, продолжая осмотр, и приподнял голову Джеймса, чтобы проверить его зрачки.

— Да, — неохотно произнес юноша, сжимая руками колени. — Но я просто утомился…

— Нет, это не переутомление, — прервал его доктор и укоризненно посмотрел на своего пациента, словно говоря «я тут ставлю диагноз, а Вы только отвечаете на вопросы, и без выкрутасов, молодой человек».

— Другие жалобы?

— Ну, разве что жажда.

— В последнее время Вы получали повреждения, о которых мне нужно знать?

— Что? — Джеймс нахмурился и посмотрел в желтоватое морщинистое лицо врача, но тот только поправил свои круглые очки и промолчал, ожидая ответа. Мэри-Энн взволнованно вздохнула. — Нет, — уверенно сказал юноша. — Я в полном порядке. Самое серьезное из моих повреждений за последнее время — порез бумагой.

— Он, должно быть, был серьезным, — странно хмыкнул врач и холодно, оценивающе посмотрел на бледного юношу, — у Вас серьезная кровопотеря, я бы сказал, в районе четырехсот миллилитров. Вы будете в порядке, организм восстановится, но я все же пропишу Вам таблетки, которые помогут ускорить процесс…

— Что? Джеймс, что с тобой произошло? — строго и обеспокоено спросила Мэри-Энн, посмотрев на юношу так, словно он был причиной своего же недуга.

— Я не знаю, — искренне ответил Джеймс и развел руками. — Клянусь тебе, я нигде не ранился и уж точно бы заметил, если бы истекал кровью.

— А провалов в памяти у Вас не было? — деловито спросил доктор, убирая инструменты в свой чемоданчик.

— Нет, — уверенно и почти оскорбленно ответил шотландец.

— Но при этом Вы утверждаете, что не помните момента кровопотери. И отрицаете провалы в памяти. Не могло же это произойти столь незаметно, господин МакЭвой!

— Вы хотите сказать, что я лгу? — напрямую спросил юноша, уже готовый выставить этого шарлатана за дверь. Нашелся специалист! Какая, к черту, кровопотеря? Ясно же, что это обычное переутомление и ничего более. А в своем психическом состоянии Джеймс не сомневался.

— Нет, я лишь говорю, что Вы можете не помнить этот момент, только и всего.

— Я уже говорил и повторю опять: у меня не было провалов в памяти.

— Достаточно, — прервала их Мэри-Энн. — Доктор Биштейн, мы благодарны за Вашу помощь, и я немедленно пошлю Сюзи за лекарством по Вашему рецепту.