Отторжение

Радовался ли, благостно улыбаясь, Господь, глядя, как дети Его воплощают заповеди о любви, прощении и терпимости?

А христиане – понимали ли они, что их так называемый меч карающий создал новое общество? Что за убийствами и насильственными крещениями последуют драматические перемены в их собственной жизни?

Возник новый общественный слой – los conversos, обращенные. Для них открылись доселе неизведанные миры. Они же уже не евреи! Им стали доступны официальные должности, цеха и закрытые общества, им позволялось делать карьеру на тех же условиях, что и христианам. Еврейский юноша мог даже выбрать карьеру священника, стать крупным чиновником. Им открылся доступ к власти. Los conversos взломали границы, в новом статусе им было позволено то, о чем евреи даже мечтать не могли. Особенно в городах – всего за два-три поколения семьи выкрестов стали самыми уважаемыми и состоятельными. Но женились и выходили замуж они все-таки в своем кругу, и постепенно, хотя и довольно быстро, образовался новый класс – los Cristianos nuevos, “новые христиане”.

Раздражение старых христиан росло. Такого развития событий никто не предвидел. И разумеется, надо было провести границу между новыми и старыми. Никаких смешений. Los Cristianos viechos, “старые христиане”, начали называть себя христианами чистыми, читай истинными – los Cristianis puro. Неожиданно выяснилось, что крещение, самое святое таинство христианства, мало того – действие, призванное освободить евреев от них самих, не так уж много значит. То, к чему евреев вынудили под угрозой немедленной мучительной смерти, теперь рассматривали как их же хитрый ход. Испанцы, обозлившись на успехи nuevos, пришли к решающему теологическому заключению: оказывается, корни истинного христианства гораздо глубже; они не в крещении, а в крови. Эта логика кажется Катрин дикой: кто же не знает, что корни истинного христианства именно в еврейской крови?

Прошло всего шестьдесят лет, и в Толедо разразился новый погром. Теперь его жертвами стали не религиозные евреи (таких уже просто не осталось). На этот раз жертвами стали не иудаисты, а “новые христиане”. В чем их обвиняли? В нечистой крови. Те, кто выжил, вынуждены были оставить работу в судах и других официальных учреждениях. И, чтобы помешать евреям занимать подобные должности в будущем, приняли закон – Limpieza de sangra. Претендентам следовало доказать чистоту крови. Потом подобные законы принимались один за другим.

Многие “новые христиане” постепенно поверили в страдания Иисуса на кресте и в триединство. Кто-то из них даже стал епископом или занял другие высокие посты в церковной иерархии (не те, разумеется, кто принял христианство чуть не на плахе, нет; сменилось три поколения). Образованные люди с незапятнанной репутацией.

Но теперь все они поставлены под сомнение – такие ли уж они христиане, как хотят казаться? Не прячется ли за христианским фасадом их зловредная еврейская сущность? Не бормочут ли они свои молитвы, читая вслух “Аве Мария”? Не угадываются ли тайные знаки насмешки и неприятия, когда они осеняют себя крестом?

А обычные люди? Не теологи, не священники? Необразованные ремесленники, городские нищие и те, кто еле сводит концы с концами? Им внушают, что человек, принявший чужую веру под угрозой смерти, не мог сделать это чистосердечно. А что? Вполне возможно: их религиозность притворна, они только делают вид, что сменили веру, а на самом деле происходит вот что: на глазах у “чистых” христиан совершается чудовищный обман. Испанским властям не давали покоя сомнения в искренности обращенных. Теологи ломали головы весь пятнадцатый век, не спали ночью и нервничали днем.

Этому решили положить конец. Надо провести расследования, слушания и допросы.

Поэт Самуил Уске (тоже “новый христианин”) в сочинении “Утешение скорбям Израиля” описывает эпизод, когда испанский король просит главу католической церкви в Риме прислать им дикое и свирепое чудовище и подробно описывает, каким оно должно быть, по его представлениям. Видом странное и страшное настолько, что боязно даже имя его назвать. Внешность его – смесь железа и яда, тело покрыто стальной чешуей. Оно летает на тысяче черных крыл или шагает по испанской земле на тысяче ног. Все, чем питается это чудище, – огонь, на котором заживо сжигают еретиков.

Инквизиция.

Инквизиторы всегда начинали одинаково. Выбирали место для охоты на неверных христиан, город или провинцию, и давали жителям некоторое время, чтобы признать грехи. Собственно, не любые грехи, а только те, что связаны с исповедованием какой-то иной религии, кроме католического христианства. И даже не какой угодно религии, а именно иудаизма. Катрин выписала список провинностей, по которым легко распознать еврея.

Кто есть еврей?