Отторжение

Я спросила Сулеймана, где он так хорошо выучил русский. Он ответил, что жил в Азербайджане, в Нахичевани у него есть дальние родственники. Он оказался неплохим мужиком, насколько это возможно для содержателя борделя. По крайней мере, лучше мадам Марины Носковой, хозяйки садомазохистского притона, у которой я работала сразу после гибели мамы.

Хозяин пригоршнями ел сжигатель жира, но ни на грамм не похудел. Он часто бывал навеселе, да и я тоже. Потом мы приводили себя в норму средством от похмелья «Эндрюс Ансвер». Целыми днями я вливала в себя виски, ром, коньяк. А потом заваливалась на широкую постель, опустив на окно вертикальные жалюзи.

В течение всего дня и в начале вечера к диспетчерам поступали заказы от клиентов. К семи часам я успевала принять ванну, навести красоту и надеть одно из великолепных вечерних платьев, предоставленных в моё распоряжение. Вскоре за мной, деликатно постучавшись, заходили два охранника. Звали их Хикмет и Джеват. В первый же день мне предоставили и шофёра Мелиха.

Таким образом, у нас сложилось нечто вроде бригады «скорой помощи» для мужчин, изнывающих от желания. Охранники, с одной стороны, должны были препятствовать моему побегу, а с другой — обеспечивать мою безопасность. От клиентов требовалось аккуратно вносить плату, и со мной обращаться корректно — не избивать и не насиловать в очередь. За возможные извращения такса удваивалась или утраивалась.

Мелих знал сложнейший мир улиц Стамбула, как свои пять пальцев. Он возил меня по вызовам в европейскую часть города — через Босфор. Но чаще мы бывали в нашей, азиатской. Возможности сбежать пока не представилось, а рисковать по-глупому не хотелось. Совесть грызла меня и жгла. Не могла простить себе, что не выполнила задание, не заслужила доверия Ковьяра с Косаревым.

А теперь ещё оказалась в Турции, откуда не могу ничего сообщить о себе. По примеру Машки Безъязыковой, я стала регулярно нюхать кокаин. Надо было расслабляться, чтобы не спятить и не выйти из игры. А вообще-то неплохо, что Гуляева удалось обнулить. И про снимки со спутников Прохору Гаю тоже надо знать…

Я мучительно тоскую по дочке, реву каждый день. Просыпаюсь на мокрой подушке и проклинаю себя за идиотское поведение. Почему я забыла коляску с дочерью у забора, когда брали бандитов на Пресне? Зачем дала Озирскому повод заподозрить, что могу покинуть своего ребёнка ради опасных приключений? Отоньке шестой месяц, а грудные дети быстро меняются.

Появились ли у неё первые зубки? Умеет ли девочка сидеть самостоятельно? Буду ли я жива, когда она встанет на ножки? Мне снится, что ребёнок лежит рядом, зовёт меня. Я вскакиваю, хлопаю рукой рядом с собой и натыкаюсь на пустоту. После этого не могу видеть дневной свет — даже зимний, тусклый. Лишь чёрной ночью я немного оттаиваю. Мы с ребятами садимся в белый «Мерседес» и выезжаем в море огней, под свет витрин.

Пока меня нет, горничные убирают номер, меняют бельё. Потом приходят банщицы и массажистки, помогают привести себя в порядок. Я объясняюсь с ними жестами, а имён не знаю. Если бы не болтовня с охранниками и водителем, я отвыкла бы от человеческой речи. Клиентура не была особенно разговорчивой. К тому же, русский знали немногие. Они поили и кормили меня, а потом приступали к делу.

Как правило, это были турки — толстые до безобразия, вроде самого Сулеймана. Носатые, в белых рубахах и жилетках, с сигарами и трубками в зубах, они словно пришли из другого века. Прислуживали нам женщины. С моей точки зрения, старухи — в платках, платьях, шароварах и разбитых шлёпанцах. Они приносили чай и сладости, а потом исчезали за цветастыми занавесками. В каждом доме висел портрет Кемаля Ататюрка — их первого Президента.

Через десять дней Хикмет любезно объяснил, что хозяин пока посылает меня развлекать преступников средней руки. В основном, это торговцы наркотиками. Некоторые из них имели связь с курдскими повстанцами, продавали туда оружие. Эти сведения подтвердились, когда, доплатив охранникам, клиенты передали меня двум курдам. От них я подцепила вшей. Сразу не поняла, что это за насекомые. Если бы не помощь Джевата, дело зашло бы далеко.

Низенький, толстый, усатый, как все турки, но очень добрый, он немедленно притащил мне средство от вшей. Велел мне скорее лезть в ванну и как следует промывать голову — чтобы не пришлось стричься наголо. А этого допустить нельзя — ведь в парике я подешевею. Вроде, обошлось. По крайней мере, крохотных серых букашек больше не было в волосах, ни в белье.

Меня спасало только то, что «кока» в организме причудливо перемешивалась со спиртным, вызывая положенное проститутке весёлое настроение. Джеват, Хикмет и Мелих тоже спали со мной — так полагалось по уставу заведения. Сам хозяин почему-то больше не изъявлял желания меня иметь. Наверное, не понравилась, — ведь была тогда под наркозом. А это всё равно, что иметь дело с тёплым трупом. И я, надо сказать, особенно не огорчалась.