Отцеубийцы

Карие и черные глаза смотрели друг на друга долго, пока черные не заслезились. Слова, какие стоило бы сказать, теснились на языке, их было слишком много, поэтому Латерфольт молчал. Друг, враг, убийца его людей и Тальды, товарищ, король, кто еще? Человек, обещавший ему свою голову. Человек, уже дважды спасший его, рискуя всем. Не похожий на него ни в чем, но идущий тем же путем, след в след…

«Пошел ты к черту, Рейнар!»

Словно почувствовав, тот отошел, и Латерфольт остался наедине с Шаркой. Но вынести ее взгляд – неожиданно нежный, словно не было вокруг ни врагов, ни пожара, словно, заставив себя забыть о брате, она обратила к нему всю свою любовь, – оказалось еще сложнее.

«Очаровать деревенскую шлюху, которая достойного мужа в глаза не видала? Да мне и дня на это многовато, братцы! Кто-нибудь хочет поспорить на тысячу золотых?»

«Это только для Сироток, ты же знаешь. Для нашей великой победы раз и навсегда! Или ты подумала, что я правда в нее влюблен? Какая ты глупышка!»

«Ян, дело в шляпе. Как ты мог сомневаться во мне? Шарка потащится за мной на край света…»

Слезы брызнули из глаз, из горла вырвался хриплый стон, когда Латерфольт схватил ее грязные руки. Шарка поддалась ему, как всегда поддавалась, позволила крепко прижать к себе, как всегда позволяла.

– Прости меня! – рыдал он. – Прости за все, что я сделал с тобой! Мне нет прощения! Ничтожество…

– Латерф, не говори так…

– Но я… Шарка… Это было правдой там! И теперь!

Он вспомнил, как выволок ее подальше от Хроуста в сад, который, как сейчас, вскоре заволокло дымом, как в тот день положил руку ей на живот – и снова сотрясся в рыданиях. Сквозь плач, за который не было стыдно, он пытался пробормотать, что не всегда обманывал, а с Унберка не врал совсем; но чем явственнее он чувствовал под рукой твердую округлость ее живота, тем сильнее его пронзала судорога. Шарка прильнула к нему губами, раскрыла его рот. Соленая от крови слюна и слезы смешались. Латерфольт жадно целовал ее, пока Шарка не отстранилась, шепча:

– Я не брошу тебя.

– Нет!

Он наконец пришел в себя, поднялся и отвел ее к Рейнару. Чувствовал, что, посмотри он на Шарку чуть дольше, решимость его покинет. Герцог усадил девушку в свободное седло перед Фубаром и принялся закреплять ремни, пока Шарка твердила:

– Латерф! Прошу, иди за нами!

– Я найду тебя, обещаю, – сказал он. Рейнар, справившись с ремнями, поднял на него глаза. – И Дэйна найду, и… сделаю то, что нужно.

Рейнар медленно кивнул, не сводя с него взгляда:

– Я тоже сделаю то, что нужно. Я поклялся тебе.

Для него самого места в седле уже не оставалось, и Рейнару пришлось сесть грифону на шею и вцепиться в гриву. Рыча от натуги, зверь взмахнул крыльями, набирая в них воздух. Лишь когда он тяжело оторвался от земли, Латерфольт заставил себя бросить последний взгляд на Шарку – единственную, кто никогда его не предавала и спасала от врагов и от себя. Даже поняв о нем все, она не отступила, но не потому, что была наивной дурочкой, как он считал, а потому, что рассмотрела за лихим егермейстером того, кого он сам ненавидел и боялся как огня, – Вилема. Рассмотрела, пожалела и полюбила, как никто его никогда не любил.

Грифон исчез за кронами.

Подмога от Хроуста не заставила себя ждать. На сей раз вместо бесполезных всадников он послал пехоту и стрелков, лишний раз подтвердив тем самым догадки егермейстера.

– Принц Сироток! – воодушевленно закричали они, рассмотрев Латерфольта в дыму.

– Мы думали, ты сдох! – Кирш выступил вперед: командовать отрядом доверили ему. Он скривился, словно его раздосадовало, что егермейстер еще жив. – Живо к Хроусту, он ищет тебя! Твои узкоглазые без тебя все просрали, Хроуст увел их в резерв, от них уже никакого толка! Где Рейнар? Какого хрена ты тут делал?

– Я преследовал Рейнара. Ты же понял, что случилось, да? Я говорил столько раз…

– Он был твоим дружком все это время. И ты ничего не заподозрил!

Из рощи донесся душераздирающий крик. Латерфольт и Кирш обернулись туда, на миг забыв друг о друге. Крик пробирал до самых костей. Видимо, битва за рощу уже началась. Вот только Латерфольт неожиданно уловил в вопле знакомую ноту и уставился на Кирша, пытаясь понять, расслышал ли он ее тоже. Нет, кажется, Кирш не узнал голос. Пользуясь случаем, Латерфольт толкнул его в плечо:

– Я сам отвечу за это перед гетманом, а ты – иди к своим людям!

– Не жди, что он простит тебя на этот раз! Битва полетела ко всем чертям из-за тебя и твоего голубка Рейнара. Ты ответишь за это головой!

Латерфольт с трудом сдержал желание наброситься на Кирша с саблей наголо, но тот уже поспешил за своими людьми. Егермейстер долго следил за его длинной спиной, растворяющейся во мгле. Значит, он не узнал. Значит…