Отцеубийцы

Он повернул голову к заграждениям и баррикадам, под которыми бушевала битва. Так близко Редриху еще не удавалось подобраться: еще немного, и рыцари дойдут до самых вагенбургов… Долг звал Латерфольта туда, к людям, которые клялись в верности ему и его названному отцу. Но крик повторился, и сомнений уже не осталось. Латерфольт снова вбежал в проклятую рощу и двинулся в сторону скал, куда так и не довел Шарку.

У подножия валунов он уже видел мечущиеся спины: один мужчина раздевал сопротивлявшегося пленника, второй помогал, обрывая крики ударами. Это были Сиротки – новички, присоединившиеся к Хроусту совсем недавно, судя по убогой одежде и ветхому оружию, которое они скинули в траву неподалеку.

Латерфольту не нужны были обе руки, чтобы расправиться с ними, особенно сейчас, когда оба наслаждались маленькой победой. Егермейстер неслышно подобрался сзади; крик жертвы заглушал звяканье пластин на его доспехе. Сиротка, пытавшийся стянуть с пленника штаны, даже не успел понять, что произошло, когда сабля прошла сквозь его спину и выросла из живота. Второй обернулся, и недоумение так и застыло на его рыхлом озадаченном лице, в которое Латерфольт вонзил кинжал. Пленник, собрав последние силы, выполз из-под трупа и принялся стыдливо натягивать штаны обратно на бедра. Бледное лицо покрывали синяки и грязь, так что Латерфольт не сразу его узнал. Неужели он ошибся? Но, кое-как прикрыв срам, пленник поднял голову, и на егермейстера сверкнули сапфировые глаза.

Не ошибся!

– Что ты здесь делаешь? – крикнул он, пока Морра пыталась выпрямиться. Она покачнулась, он поймал ее в падении. Морра мелко дрожала, и ей потребовалось немало времени, чтобы ответить:

– Я следила за битвой. Увидела, что Шарка кинулась в бой, и помчалась за ней… Где она?

– Рейн забрал ее на грифоне.

Латерфольт усадил Морру на землю. Та в недоумении уставилась на него, на миг забыв о боли и унижении. Латерфольт сердито тряхнул головой:

– Я больше ничего не мог сделать!

– Потому что Дара у нее теперь нет, так?

Латерфольт промолчал.

– Не отвечай, я и без того знаю.

Морра говорила сквозь дрожь, и Латерфольт невольно восхитился ее стойкостью. Избитая и едва не изнасилованная, она умудрялась сохранять хладнокровие, словно переживала подобное не впервые. А может, так оно и было… Не всегда она была баронессой под крылом самого могущественного человека Бракадии. Рейнар рассказывал, что большую часть жизни Морра провела среди таких же, как те, чьи трупы остывали рядом.

– Поэтому я и кинулась за ней. Хотела защитить. Ты бы не защитил…

– Я защитил. Шарке больше ничего не грозит. Рейнар поклялся мне как кьенгар.

Взгляд Морры метнулся к скалам, затем к Латерфольту. Она взяла его за руку и прошептала:

– Латерф, я могу тебе верить? На чьей ты стороне?

Если бы он сам мог ответить себе на этот вопрос! Он сухо засмеялся:

– Почем я знаю? Хроуст – мой названый отец – кинул в пекло мою невесту и ее малого брата. Рейнар предал меня, я приказал казнить его людей, но он спас меня дважды. Ты хотела лишь свой проклятый Дар, но вернулась сюда, чтобы спасти Шарку. О каких сторонах ты говоришь?

Морра усмехнулась и нетвердо поднялась на ноги, увлекая его к расселине в скалах, скрытой за сухим кустарником. Латерфольт помедлил: когда это затеи Морры заканчивались для него чем-то хорошим? – но все же раздвинул колючие ветки. Тут же, ахнув, он бросился к маленькому неподвижному тельцу, лежавшему на земле.

– Дэйн!

Морра уже стащила с мальчишки латы и шлем. Латерфольт склонился к груди Дэйна и услышал слабое биение сердца. Снова удушающее облегчение, смешанное с ужасом и ненавистью, захватило его в тиски, когда он рассмотрел мальчика поближе. Лиловый синяк расползся по половине лица, опухший глаз превратился в щелку и уже, наверное, никогда не откроется. Должно быть, его ударили по голове мечом или булавой, и только шлем – подарок самого Латерфольта – спас от худшего.

«Подари мальчишке лучший доспех, какой могут выковать твои люди! – прогремел в голове голос Хроуста. – Пусть не только Шарка, но и он станет символом освобождения для тех, чьи жизни Редрих безжалостно бросал в пламя, – как случилось и с твоей семьей».

– Я искала Шарку, но нашла его, – говорила тем временем Морра. – Оттащила сюда, сняла доспехи, а потом явились те двое…

– Молодец.

Но, не сделай она этого, Шарка нашла бы Дэйна первой. Хотя бы узнала, что он жив… Если бы они чуть подождали, то нашли бы и Морру, и Дэйна, а потом появился бы и Рейнар. Они убежали бы отсюда вместе. Но, похоже, сегодня все принимали наихудшие решения.

– Он выкарабкается, он сильный, – пробормотал Латерфольт.

Длинные ресницы на уцелевшем глазу затрепетали, руки дернулись, словно голос егермейстера вдохнул в Дэйна жизнь. Притихшие Латерфольт и Морра с замиранием сердца наблюдали, как мальчик приходит в себя, немо морщась от боли. При виде Морры он вздрогнул и попытался отползти. Латерфольт придержал его:

– Тихо-тихо, ты среди своих!