Отважный капитан

— Силистра, капитан Мамарчев, — вмешался в разговор генерал Киселев, — остается в наших руках как бы в качестве залога, пока турецкое государство не выплатит нам полагающейся контрибуции. Мы вправе получить соответствующее возмещение за тот огромный урон, который мы понесли в ходе этой тяжелой двухлетней войны. Вы должны учесть, что на вас возложена большая ответственность!

— Понимаю, ваше сиятельство.

— Итак, капитан Мамарчев, с сегодняшнего дня вы комендант города Силистры, — заключил генерал Дибич. — Вот вам ключи от города и приказ о вашем назначении. У вас широчайшие права и полномочия!

Генерал Дибич вручил взволнованному капитану ключи и приказ и сердечно пожал ему руку:

— В добрый час, капитан Мамарчев!

Затем к нему подошел генерал Киселев и, нюхая табак, сказал с усмешкой:

— И в родной стороне жить, и России служить будете, капитан. Одним выстрелом двух зайцев!..

Генералы засмеялись. Усмехнулся и капитан Мамарчев. Он отдал честь и вышел из штаба, счастливый тем, что ему на самом деле предстоит снова вернуться на родину. Ведь когда ты находишься на родине, тебе легче ей служить, легче всего себя отдавать во имя ее освобождения.

Капитан Мамарчев спешил домой — ему не терпелось скорее поделиться новостью со своими близкими.

НОВЫЕ НАДЕЖДЫ

Силистра встретила нового коменданта города с радостью и почестями. Перед зданием комендатуры прошли церемониальным маршем специальные гвардейские части и чеканной воинской поступью засвидетельствовали свою любовь и преданность новому командиру и военачальнику. Коменданту, в его главной квартире, нанесли визит почетные граждане и старейшины города; поздравив капитана на его новом посту, они выразили готовность верно служить ему и оказывать всяческую помощь в том трудном деле, которое на него возложено.

Все эти почести и торжественные церемонии вызывали в нем лишь чувство сдержанной радости. Он был уже человек зрелый, и слава не могла вскружить ему голову. Капитан Мамарчев вполне отдавал себе отчет, какая большая и ответственная предстоит ему работа — он должен был проявить себя надежным заступником своих соотечественников, которые остались на родной земле и по-прежнему стонут под турецким игом.

Чтобы турки не забывались, новый комендант часто выводил русскую пехоту и кавалерию в окрестности города и устраивал там военные учения. Напуганные аги[43] заметно присмирели. А крупнокалиберные крепостные пушки, направленные на Дунай и на дороги, ведущие к Силистре, напоминали о подвиге капитана и его славных волонтеров в 1828 году.

Капитан Мамарчев расположился со своим семейством в небольшом домике близ казарм. По соседству с ним жили болгары — ремесленники и мелкие торговцы, рыбаки и лодочники, плавающие по Дунаю. Они часто приходили к капитану в гости, просили у него помощи и содействия, вспоминали о прошлом, строили планы на будущее. Сколько скитальцев и беженцев, бежавших из старой Болгарии, нашли в его доме убежище! Сколько бедняков утолило голод за его столом! Скольким обездоленным, оставшимся без хлеба, он предоставил работу!

Сразу по прибытии в Силистру, капитан Мамарчев определил на службу в гарнизоне двух своих земляков — Радоя и Станчо Медвежатникова. Они были благодарны ему не только за то, что он дал им хлеб и приютил их, но и за то, что заставил их изучать военное искусство, насколько это было возможно в то время в казармах. Сбылась заветная мечта Станчо — служить вместе с капитаном Георгием в армии.

— Ты, Станчо, — частенько говаривал ему Мамарчев, — должен поосновательней ознакомиться с тактикой и стратегией военного искусства. Ты, кажется мне, не очень-то смыслишь в этом деле, хотя во многих боях участвовал. Потому что мало научиться драться, надо и командовать уметь, управлять боем, добиваться победы не только силой, но и умом, опираясь па знания. Учись! Придет время, станешь командиром нашем, болгарской армии. Рано или поздно и Болгария будет нуждаться в опытных командирах и военачальниках.

А более молодому и любознательному Радою он говорил:

— Ты еще совсем молод, Радой, ты можешь стать, кем захочешь. От тебя Болгария ждет очень многого. Учись! Ежели ты проявишь должное старание, я буду ходатайствовать перед главным командованием, чтоб тебя направили в военное училище в Одессу или даже в Москву. А может, и в Санкт-Петербург.

Радой смотрел на него с удивлением:

— А разве и у нас будет своя армия, капитан?

— Будет, Радой. Болгария живет. Рано или поздно у нее будет своя государственность и своя армия, как у всех других свободных народов.

— Неужели это правда, капитан?

— Правда, Радой.

…И его обещания одно за другим сбывались. После полутора лет преданной службы в Силистренском гарнизоне Радой по настоянию капитана был зачислен в военное училище в Петербурге. С какой радостью юный болгарин уезжал в Россию! Капитан Мамарчев лично, как родного сына, отвез его в Москву, а оттуда в Петербург и устроил в военное училище.

— Учись, сынок, — сказал на прощание Мамарчев. — И всегда помни Болгарию, помни свой народ!

— Все будет так, как ты велишь, капитан!