Отверженная

— Еще… — рычит Кирилл, ускоряясь все сильнее и сильнее, заглушая все пространство вокруг звуками шлепком, хрипом и моим криком. — Говори еще!

— Я бы убила тебя, не задумываясь. Смотрела бы на то, как закипаешь в чане с кипятком со странной, сумасшедшей улыбкой. — пощечина, еще одна пощечина, но мужчина и не моргнул. Затем пальцы нашли соски, выкрутили. Но реакция получилась противоположной: Шакалов зашипел и отпустив галстук, позволил упасть на постель, делая толчки более ненасытными. Он закинул ноги себе на плечи, делая угол проникновения более четким, задевая те самые точки, заставляющие биться в конвульсиях экстаза и дикого желания выцарапать ему глаза. — Ты сделал из меня чокнутую, Шакалов!

Он замер во мне, словно стараясь запомнить ощущения, но услышав мое недовольное шипение, поднес палец к губам и холодно отдал приказ:

— Лежать смирно! — я открыла губы и всосала его указательный палец, с жадностью наблюдая за тем, как глаза мужчины закатываться, а член внутри меня нетерпеливо подрагивает. Затем разжала зубы и укусила так сильно, как только была способна. Кирилл тут же одернул руку, ускорился и отвесил мне легкую пощечину. Затем поймал галстук, и вытянув одну его часть вниз, обмотал ею руку. Не успела я опомниться, как оказалась связана накрепко. Он резко дернул вверх и я села, Шакалов подхватил за ягодицы и вместо того, чтобы двигаться сам, начал насаживать меня на себя. Его лицо было напротив, комок внизу живота становился все плотнее, требовал внимания все больше, а сделать я ничего не могла. Видя мое замешательство, Кирилл издал ледяной смешок и прошептал: — И что теперь? Больше сказать нечего?

— Ничего. Главное ты уже понял. — выплюнула я ему в лицо, смешивая ощущения от секса с воображением, которое в данный момент перемалывало кости Шакалова в блендере.

— Тогда скажи мне, кто он. — протараторил он, делая восьмерочку, задевая все эрогенные зоны сразу. Я сжала зубы, посылая его глазами понятнее, чем было бы словами, как вдруг ощутила один палец на клиторе, а другой около ануса. Мои глаза расширились, но Кирилл не дал времени на осознание. Продолжая вонзаться в меня, он быстро гладил пульсирующую горошину и медленно скользил внутри по боковой стенке влагалища, усиливая ощущения втрое крат. Скрюченная, связанная, напряженная, как струна, я ощущала что ощущения становятся слишком сильным, насколько, что организм может просто не выдержать.

Но Шакалов был не достоин такой чести! Пусть в тот момент я и видела просто тело, но не могла позволить чему-то поощряющему проскользнуть во взгляде и действиях, кроме редких всхлипов и приглушенных стонов.

— Признай, что тебе хорошо, Черничка. Так хорошо, как не было никогда. Ни с кем другим! — отчеканил Кирилл, глядя прямо в глаза. — Без твоего постоянного самоконтроля ты, наконец-то, открыла свою истинную страстную натуру. Трахать тебя такую одно удовольствие…

— Хорошо? — холодно рассмеялась я ему прямо в лицо и с трудом удерживаясь от пика, выпалила, как на духу. — Позже я пришлю тебе видео секса с мужчиной, к которому к меня есть чувства. Сравнишь и подведешь итоги.

— Ну ты и сука… — рыкнул он, вонзаясь так резко, что перед глазами появилась пелена. Клитор пульсировал, стенки ныли, как и руки, желающие расцарапать те участки тела мужчины, что остались нетронутыми. — Тварь!

В ответ я лишь рассмеялась и закатила глаза, желая получить наконец-то, чего так жаждало тело. Немного, еще немного, совсем немного… Толчок, толчок, еще толчок…

— Посмотри на меня! — зарычал он, останавливаясь, а затем резко сжал подбородок, заставляя открыть глаза. Его губы потянулись к моим, пальцы надавили на скулы, заставляя отрыть рот. Я замычала в несогласии и повела бедрами, но он не дал. Повалил на кровать, припечатывая к матрасу своей тушкой. — Пока не поцелуешь, я не дам тебе кончить. Действие препаратов пройдет через сутки. До этого момента ты сойдешь с ума от желания. А трахнуть тебя могу только я, Черничка! Буду очень тщательно следить, чтобы ты не шалила своими непослушными пальчиками…

— Гребаный извращенец! Гари в аду! — прицедила я по слогам и попыталась сдаться. Нет! Ничего не было в голове, кроме дикого желания сбросить с плеч груз напряжения. Дикого, всеобъемлющего, парализующего волю. — Нет, я стану твоим адом, Шакалов. Тут, на земле!

И я сдалась… Потянулась вперед и проведя языком по его губам получила заслуженный толчок. Укусила губу, погладила его язык и палец мужчины вернулся к клитору. Проникла внутрь, очертила контуры неба, прикусила язык и он снова вернулся к задней стенке влагалища.

Толчки, движения, пот, стоны, крики, проклятия… Все смешалось. Как внезапно что-то разорвалось внизу живота, так сильно, что меня било в судорогах больше получала. В агонии метало в стороны, тело трясло, а пот лился ручьями. Губы мужчины были искусаны, про язык и вовсе стоит молчать, но я… Я прежняя умерла в тот момент. Что-то новое проснулось.