Ответный удар (СИ)

Четверо стражников спали на нарах, двое играли в кости, один хлебал что-то из миски деревянной ложкой и еще один полировал меч. Лишь этот последний успел встретить врага во всеоружии; впрочем, его сопротивление дало несколько секунд его товарищам. Спящие успели проснуться, игроки — схватиться за мечи, но это уже не могло изменить исход боя, быстро превратившегося в резню. Полминуты спустя обороняться было уже некому. Впрочем, Темные тоже понесли ущерб — первый за всю операцию: Ларк был ранен в плечо и теперь, морщась, пытался снять пробитый доспех, чтобы сделать перевязку, а Нелия злобно шипела от боли — едок выплеснул ей горячее варево в лицо. Магистр жестом указал Ориусу и Кане, чтобы помогли Ларку, а затем вдруг поднял руку, призывая всех к тишине. Для Темных этот сигнал означал не только молчание, но и задержку дыхания, и в наступившем беззвучии их тренированные уши ясно различили, что кто-то в комнате еще дышит.

Один из стражников, по виду — совсем еще мальчик (но наверняка искусный боец, раз Светлые доверили ему охрану внутренних покоев Цитадели), забившись под окровавленные нары, старательно изображал мертвого. Должно быть, ему требовалась большая воля, чтобы не стонать от двух нанесенных ему ран, но не дышать он в любом случае не мог. Клосс присел рядом с ним, взял за подбородок, почувствовал, как быстро бьется жилка на шее.

Парень открыл глаза, понимая, что его обман раскрыт. Сейчас в нем не было ничего от умелого бойца — только от испуганного мальчишки.

— По… пожалуйста, пощадите, — забормотал он; его взгляд метался от одного победителя к другому. — Клянусь, я никому… моя мама не переживет, если…

— Раньше надо было думать о маме, сынок, — усмехнулся Клосс. Он даже не повернул головы, чтобы бросить взгляд на Магистра. Он и так знал, что жалость есть слабость, а слабость недопустима для Темного. Коротким движением Клосс сломал юноше шею.

Ларка перевязали; он и Нелия сумели применить свои навыки, чтобы подавить боль. Но полное исцеление ран потребовало бы куда более существенной, а значит, заметной и отнимающей силы, магии, посему пока пострадавших переместили в арьергард. Темные вышли из забрызганной кровью караулки, затащив туда же и труп разводящего, и начали подъем по винтовой лестнице. Любопытный Хиннар оказался возле Магистра и шепотом поинтересовался, как тому удалось узнать правду у разводящего, если тот не хотел, да и не мог говорить? Разве без магии возможно чтение мыслей?

— Иногда возможно, — усмехнулся глава Темных. — Главное — вызвать у допрашиваемого побольше эмоций. Я чувствовал, как в те моменты, когда он хотел скрыть от нас правду, у него учащается пульс, напрягаются мышцы, увлажняется кожа и тому подобное. Эмоции — первый враг бойца… и не только бойца.

На верхней площадке лестницы очередные часовые спросили у них пароль.

— Аметист! — крикнул Магистр. — Отзыв?

— Тополь, — донеслось в ответ.

Вероятно, этого было бы достаточно — постовые пропустили бы отряд гвардейцев (теперь уже все Темные были в доспехах и при оружии), несмотря на все его странности (в частности, тот факт, что некоторые из бойцов слишком смахивали на женщин, что с точки зрения Светлых было почти святотатством). Но не в интересах Темных было до конца операции оставлять живых свидетелей — да и вообще лишних врагов, умеющих держать оружие. Как только первые члены отряда поравнялись с караульными, в воздухе сверкнул металл…

— Отсюда мы пойдем через жилые помещения Братства, — сказал Магистр. — Это более длинный путь, зато без караулов на каждом углу. Мы пройдем через сектор, где живут послушники и братья низших степеней, там почти нет шансов напороться на их магов. Скорее всего, ночью вся местная публика будет в своих кельях. Если кто высунется в коридор — без необходимости не убивать, они не разбираются в военном деле и ничего не заподозрят.

* * *