Отвлечение

— Хорошо. — Протягиваю руку и беру корзину за ручку, не потрудившись заглянуть внутрь. — Что ж… спасибо, что принесла ее мне. Скажи своим родителям спасибо за излишний подарок.

Который довольно тяжелый.

— Конечно. — Она лучезарно улыбается. — До свидания, мистер Прайс.

— До свидания, Элоиза. — Она уходит, после чего я закрываю дверь и ловлю себя на том, что наблюдаю, как она идет по коридору, пока за ней не закрывается охраняемая дверь, блокирующая квартиры на первом этаже от вестибюля. Милая девочка.

Как только заканчиваю оценивать дневную работу, начинаю поиск лестничных подъемников. Последнее, чего хочет мама, так это чтобы ее причислили к инвалидам. Отец же хочет, чтобы она берегла свою энергию, а мама не продаст дом, чтобы они могли инвестировать в одноэтажное жилье. Лестничный лифт — следующая лучшая идея. Проблема в том, что они недешевые, и в непосредственной близости нет места, где их можно было бы купить и установить. Знаю, есть компании, которые для установки путешествуют по всему миру, но я хотел что-то более близкое, вдруг что-то пойдет не так. Тогда они были бы здесь в течение шести часов, а не четырех дней ожидания.

После сорока минут изучения цен на все, что нужно по дому физически ограниченному человеку, я нахожусь на пике стресса и готов сдаться. На данный момент, наверное, будет лучше, если я сделаю перерыв и пройдусь по магазинам.

Попытка думать на пустой желудок и без кофе просто не для меня. Мне нужно пополнить утреннюю дозу, но в моих шкафчиках ничего нет. В той корзине, что я получил, быть может, что-то и есть, но мне нужно выбраться из дома. Изучу ее позже.

Элоиза

— Идиотский, тупорылый кусок дерьма, а не машина! — Восклицаю я и пинаю колесо, мгновенно сожалея о своем поступке, когда острая боль пронзает мою голень. — Да что с тобой не так?

Это очень дорогая BMW. Они просто так не ломаются при поездке на четырех километрах со скоростью ниже допустимой.

Ну, по крайней мере, не должны ломаться.

К сожалению, я ни черта не смыслю в машинах, и буду ждать аварийно-спасательную службу, то есть моего отца, еще минимум час. Мне не следовало ехать по окраине города, чтобы добраться до дома, но мне нравится эта дорога. Здесь так красиво. Лавандовые поля с, окружающими их, красивыми деревья. Я в сорока пяти минутах ходьбы от дома, но не рискну идти пешком на своих маленьких каблучках. У меня будут болеть ноги, а рано или поздно мимо обязательно проедет машина. Хотя те три, что уже промчались, не остановились.

Козлы.

Солнце начинает садиться, становится немного прохладно. Я включаю фары и сажусь на капот с телефоном в руке и курткой, свободно свисающей с плеч. Я бы подождала в салоне, но в любой момент может проехать другая машина. Если я их не остановлю, то они, вероятно, не остановятся, даже если будут мигать мои аварийные огни.

Люди злые. Я бы остановилась, если заметила, что кто-то застрял на обочине. Даже зная, что не смогу ничего сделать, я предложила бы им свой телефон или подвезти, или еще что-нибудь.

Снова звоню папе, который заверяет меня, что мой дядя скоро будет здесь. Я ему не верю. Мой дядя не самый надежный человек, когда-либо ходящий по земле. Он часто теряется… обычно в пабе во время обеденного перерыва или по дороге на семейный ужин.

Так скучно.

Мимо проезжает еще одна машина, унося с собой мои надежды на спасение. Сволочи. Что за человек, видящий молодую девушку с поломанной машиной на обочине дороги, оставляет ее в затруднительном положении?

Ложусь обратно на лобовое стекло и закидываю руку за голову. Я услышу машину, если она подъедет.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — Сердитый мужской голос вырывает меня из полусна. Сразу узнаю его и отвечаю: — Загораю, а на что это похоже?

— На улице дубак. — Мистер Прайс делает шаг ко мне. Я сажусь прямо и соскальзываю с капота на ноги.

— Ну, я надеялась, что кто-нибудь остановится, если подумает, что я мертва. — Дьявольски улыбаюсь. — Я была права. Вы остановились. Не слышала, как вы подъехали.

— Наверное, потому что ты храпела, — криво усмехается он и направляется к водительской стороне моей машины. — Что с ней случилось?

— Если бы я знала, то не застряла в ожидании своего отца. Автомобили — не моя область экспертных знаний.

Его брови изгибаются, а голубые глаза мерцают в тусклом свете темнеющей ночи.

— А у тебя такие вообще есть?

У меня отвисает челюсть. Я притворяюсь обиженной.

— Как грубо, мистер Прайс, очень грубо. Кроме того, я уверена, что у меня их много. Просто я еще их не открыла.

Он останавливается, его рука лежит на дверной ручке, а тело слегка сотрясается от беззвучного смеха.

Я этого не понимаю.

— Что тут смешного?

— Н… ничего. — Прочищая горло, он скользит на сиденье, а я протягиваю ему свои ключи.

— Кнопка от капота где-то там.

Он нажимает на что-то под рулем, и капот со щелчком открывается.

Что ж, по крайней мере, теперь я знаю, где она. Но, конечно, я этого не запомню.

— Итак, как именно она перестала работать? — Спрашивает он, поднимаясь с сиденья и обходя машину спереди.