Отвлечение

— Ура, — бормочу я с сарказмом, а его взгляд устремляется прямо на меня. Он смотрит на меня долго и осуждающе, и, к сожалению, взгляды моих одноклассников следуют за ним. Я закатываю глаза и возвращаю взгляд обратно к своему блокноту.

— Это будет сложно. Предстоит много читать и еще больше писать. Я отказываюсь учить людей, которые отказываются учиться, так что, если вы собираетесь быть идиотами, предлагаю вам уйти прямо сейчас.

Никто не двигается. Мы все ждем, но ни один не двигается.

— Хорошо. Кроме того, я отказываюсь принимать отметку ниже «4». Это ваш последний год перед поступлением в университет или поиском работы. В реальном мире, если будете делать меньше, чем самое лучшее на что способны, то вас уволят. Я буду использовать ту же терминологию и не соглашусь на меньшее, чем ваши лучшие результаты. Неважно, насколько глупыми вы себя считаете. Если вы будете учиться, если прочитаете материал, если будете слушать меня и ходить на занятия, то я прослежу, чтобы вы получили эту отметку.

— Я никогда не получала больше тройки, — бормочет Ким рядом с Энн. — Как бы ни старалась.

Он пожимает плечами, его широкие плечи сгибают ткань пиджака.

— Тех, у кого трудности, я поставлю в пару с теми, у кого их нет. Если вы по-прежнему будете отставать, то мы что-нибудь придумаем, но, честно говоря, это несложно. Это все мнения, основанные на фактах. Пока вы знаете факты, неправильного ответа не будет.

Его инструкции гудят до тех пор, пока, наконец, нам не говорят записывать информацию с доски. Делать заметки — единственное, с чем я могу справиться в первый день. Если нечто требует умственных способностей, людям лучше не надеяться, что я это выполню, потому что это не так.

Когда раздается звонок, означающий окончание урока, мы все встаем и собираем свои вещи, возвращая учителю карточки с именами.

— Элоиза Блэкберн, — зовет мистер Прайс, не поднимая глаз от планшета на столе. Похоже, учителям разрешают телефоны, планшеты и ноутбуки в школе. Так несправедливо. — Можешь задержаться на минуту?

Хейли выжидающе смотрит на меня. Я вздыхаю и поворачиваюсь к ней.

— Я догоню тебя, захвати мне батончик из автомата.

Она кивает и уходит, не сводя глаз с учителя.

Подходя к его столу, я закидываю сумку на плечо и терпеливо жду, пока он стучит по экрану планшета.

— Как ты? — Внезапно спрашивает он, удивляя меня.

Почему он хочет знать, как у меня дела?

— Нормально.

Его глаза скользят вверх, захватывая мои, прежде чем его брови изгибаются.

— Я имею в виду после «почти происшествия».

Он откидывается на спинку кресла и закидывает руки за голову. Мои глаза скользят вверх и вниз по его груди. То, как она расширяется, когда он дышит, заставляя ткань его высокого воротника прижиматься к каждому контуру его скульптурного торса, заставляет мой рот пересохнуть.

— Это был довольно травмирующий опыт.

— Я в порядке.

— Ненавижу эту фразу, попробуй другую.

Мои губы дергаются.

— Правда, сэр, со мной все хорошо. Я была немного ошеломлена всем этим, но… я не думала об этом с тех пор.

Он смотрит на меня, слегка прищурившись, словно пытаясь понять.

— Ты говорила об этом с родителями?

— Нет. Мой отец бы взбесился.

— Точно, — усмехается он. — Потому что почти умереть гораздо хуже, чем быть отчитанным родителями.

— Но я выжила. Зачем мне тратить свою драгоценную жизнь на то, чтобы выслушивать крики? Знаю, что была неосторожна. Я не повторю ту же ошибку. — Заправляю волосы за уши и смотрю на настенные часы. — Могу я идти? Я опаздываю, а мисс Харт и так меня презирает.

Ему требуется секунда, но он, наконец, кивает и указывает рукой на дверь.

— Кстати, не за что.

Я останавливаюсь как вкопанная и оглядываюсь на него через плечо.

— Я искренне благодарна вам, мистер Прайс. Не принимайте отсутствие моего поклонения вам за неуважение. Сегодня первый школьный день. Прямо сейчас я даже не уверена, как меня зовут.

Он слегка улыбается, качает головой и отмахивается от меня. Делаю, что мне велят, и бегу на следующий урок. К сожалению, я опаздываю на пять минут. К счастью, у Хейли есть шоколадный батончик, который очень меня ждет.

На прошлом уроке я запомнила только одну вещь: у мистера Прайса очень приятная улыбка.

Айзек

— Айзек, — сияет Кэтрин Харт, когда я вхожу в учительскую. — Как проходит твой первый день?

— Это первый день семестра, поэтому можно с уверенностью сказать, что он был не очень продуктивным.

Она подходит ко мне с чашкой кофе в руке, ее почти черные волосы идеально подстрижены и лежат у подбородка четкой линией.

— Все наладится. Как ты, наверное, уже знаешь.

Я киваю и смотрю мимо нее на Стюарта Диплока, одного из моих старых школьных друзей. Он ловит мой взгляд и улыбается, после чего направляется ко мне. Затем мы делаем то, что девушки описали бы как мужское объятие.

— Как поживаешь?

— Хорошо, — отвечает он и отходит, вытаскивая телефон из кармана. — Ты?

— Так же. Слышал, ты женился, завел пару детей.

Почему люди так настойчиво хотят этих вещей, не представляю.

— Да, двое детей, оба младше пяти. Я женат на Джорджии Бекс. Ты ведь помнишь ее?

Пытаюсь вспомнить, но лицо ускользает.